Почему власти не признают эпидемию ВИЧ
Само слово «эпидемия» во властном дискурсе запрещено. Ни один человек из Минздрава этого слова не произносит. Как только об эпидемии заикнулось руководство ведомства в Свердловской области, где в реальности не просто эпидемия, не просто генерализованная эпидемия, а эпидемия на последней, самой крайней стадии, туда трижды приезжала карательная комиссия. Ее возглавлял заместитель министра здравоохранения Сергей Краевой, отвечающий за эту тему. В результате сейчас Минздрав пытается повесить на руководство своего свердловского отделения уголовное дело. Конечно, официально оно будет связано с закупками лекарств или с чем-то еще, но в реальности — это месть за то, что тема эпидемии вообще появилась в СМИ.
Поэтому в стратегии-2020 слова «эпидемия» нет. И хотя бы поэтому она уже заранее порочна. Ведь, как мы видим, Минздрав не собирается бороться с «эпидемией», а хочет бороться с «проблемой», а это две большие разницы. В итоге, как в самой стратегии, так и в плане ее реализации содержатся лишь общие фразы, которые ничем не подкреплены. Во-первых, они не подкреплены реальной экспертной оценкой и никак не коррелируют с международной практикой. А во-вторых, вся эта стратегия и план по ее реализации никаким образом не подкреплены бюджетом. То есть на борьбу хотя бы с «проблемой», а не то что с заболеванием, государство денег не выделяет.
Отмечу, что когда я говорю о том, что стратегия по борьбе с ВИЧ-инфекцией никак не коррелирует с международными практиками, я имею в виду следующее: в ситуациях, когда удобно вспомнить о понятии «международные нормы», власти о них вспоминают. В частности, речь идет о разговорах о так называемой «первой линии терапии», которую рекомендует Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ). Власти пытаются навязать ее абсолютно всем, даже в тех случаях, когда она не годится. При этом, когда ВОЗ и Объединенная программа ООН по ВИЧ/СПИДу (ЮНЭЙДС) говорят о заместительной терапии для наркопотребителей, Минздрав не просто уходит в несознанку, а с трибуны ООН заявляет в лице министра здравоохранения Вероники Скворцовой, что такого в России не будет никогда. И повергает в ступор коллег, присутствующих в большом зале заседаний Генеральной Ассамблеи ООН. Я считаю, что с таким же успехом министр здравоохранения могла бы рассказывать, что в РФ аспирин не применяют для понижения температуры, а для этих целей используют стойкость пациента.
В итоге ситуация выглядит следующим образом: россияне идут своим особым путем, который никакого отношения к мировым практикам не имеет. Иными словами, когда российские власти говорят, что мы не будем применять заместительную терапию, они якобы предлагают некий «особый путь», а когда говорят о первой линии терапии, то равняются на мировые практики — здесь очевидное несоответствие. При этом, чиновники понимают, но отказываются признавать, что сейчас в нашей стране буйствует совершенно уникальная эпидемия ВИЧ.
Как в России сложилась особая ситуация
В мире есть только одна страна, в которой эпидемия ВИЧ такая же как в России — Украина. В этом смысле мы все же братья. Речь идет о наркотической эпидемии. В этой ситуации главным «котлом», движущим заболевание, являются наркопотребители. Их в России не просто много, их гигантское количество. Однако его никто не считает и не может вычислить, сколько наркопотребителей с ВИЧ на самом деле. Дело в том, что за все то время, которое существует вирус иммунодефицита человека на территории бывшего Советского Союза — а это 30 лет, — сам подсчет и методы борьбы с эпидемией были неправильными. И именно поэтому сейчас в России такие высокие показатели инфицирования ВИЧ среди граждан.
На данный момент никто не собирается с этим ничего делать. И проблема здесь отчасти в том, что Минздрав не является компетентным органом в этом вопросе. Глобально, это ведомство и не должно быть компетентным органом. Ведь в любой стране его формируют чиновники, которые должны доверять экспертным оценкам. Но в распоряжении Минздрава практически нет экспертов, мнению которых можно было бы доверять. А те профессионалы, с которыми можно было бы согласиться (например, Вадим Покровский) находятся в жесткой оппозиции Минздраву. И это традиционная оппозиционная ситуация. Ведь Покровский — сотрудник конкурирующего учреждения, а точнее, Роспотребнадзора. При этом он много лет возглавляет Федеральный Центр СПИД при этом ведомстве. К Роспотребнадзору тоже накопилось огромное количество вопросов, как и к Минздраву: они касаются как методики лечения ВИЧ, так и методики подсчета распространения эпидемии.
Отмечу, что после того, как общественность и пресса стали громко говорить об эпидемии ВИЧ в России, Роспотребнадзор тоже начал говорить о том, что нужна заместительная терапия. В частности, 27 декабря 2016 года состоялось заседание Президиума Российской академии наук (РАН) под названием «Эпидемия ВИЧ/СПИД — вызов российской науке», где уже и члены РАН вступили в полемику с Минздравом касательно эпидемии ВИЧ. Со своей стороны мы горячо поддерживаем тот факт, что наконец-то РАН обратила внимание на тему ВИЧ, а также подходов к лечению вируса.
Какие проблемы существуют с лекарствами
Инфицированных людей становится все больше и больше, а вот хорошей ситуации с лекарствами в РФ не было никогда. В большинстве регионов РФ людей просто не лечат, а если и лечат, то говном.
По словам Скворцовой, в 2017 году власти начнут так называемую «централизованную закупку» препаратов от ВИЧ. Эта мера, по мнению Минздрава, должна повысить доступность лекарств, а также расширить охват лекарственной терапией ВИЧ-инфицированных граждан. Но в результате регионы будут вынуждены закупать медикаменты не по собственной воле, а после защиты своих заявок в Минздраве. И сейчас выясняется, что в регионах лечат ТАКИМ и запрашивают у ведомства на закупку ТАКОГО, что даже вообразить невозможно. Например, речь идет о лекарствах, которые в США запретили еще в 1998 году. Подчеркну, что их не просто сняли с производства, а именно запретили. В России же этим средствами продолжают лечить ВИЧ-инфицированных людей.
Но помимо чудовищно устаревших методов лечения, есть еще одна проблема: в нашей стране основная масса врачей чудовищно необразованна в плане ВИЧ. Они просто не умеют лечить вирус. Поэтому в лучшем случае, пациентов доводят до чудовищных побочек, а в худшем — люди умирают от СПИДа. И такая ситуация наблюдается в большинстве регионов РФ.
Учитывая все вышесказанное, я думаю, что ситуация в 2017 году лишь ухудшится. Ведь денег на борьбу с ВИЧ у государства нет. К тому же, несмотря на заявления Минздрава о драматическом понижении цен на лекарства — в реальности его не произошло. В частности, цены снизились только на один препарат под названием «Тенофовир», но этот факт погоды не делает — в основном у нас лечат другими лекарствами. Повторюсь, в России наркотическая эпидемия. Она характеризуется высокой степенью резистентности вируса препаратам и очень низкой приверженностью (возникает, когда пациент начинает принимать таблетки, а потом бросает). Поэтому в подобной ситуации нужны другие препараты, которых снижение цен не коснулось.
Что могло бы сделать государство
Я полагаю, что для того, чтобы победить эпидемию ВИЧ в России, нужно сделать следующее:
1) Государство должно признать мировые нормы в отношении наркопотребителя, а также признать, что наркозависимость — это болезнь, а не преступление. Соотвественно, необходимо лечить наркоманов, а не приковывать их к батарее или сажать в тюрьму по ст.228 УК РФ ( «незаконное приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов);
2) Государство должно разрешить заместительную терапию и перестать слушать прикормленных жуликов, которые говорят, что сейчас в России нет опиатов, все перешли на соли, поэтому терапия не помогает. Именно эти люди довели эпидемию ВИЧ в нашей стране, а также сопутствующую ей эпидемию гепатита «С» до невообразимых африканских масштабов. В частности, винить нужно официальную российскую наркологию;
3) Государству необходимо декриминализировать наркопотребление. Наркоман должен перестать быть уголовником, он должен быть признан человеком, также как и курильщик;
4) Власти должны признать, что в РФ бушует совершенно уникальная эпидемия. В этой области есть прекрасное исследование доктора медицинских наук Григория Каминского, выдающегося российского эпидемиолога. У него есть доклад под названием «Аналогов российской эпидемии ВИЧ нет ни в Европе, ни в Америке», представленный на всероссийском совещании «Эпидемиологический надзор за ВИЧ-инфекцией и разработка комплексных подходов к профилактическим мероприятиям» 6 декабря 2016 года в Суздале. У профессора Каминского своя особая методика подсчета людей с ВИЧ, а также наркопотребителей. Он ее разрабатывал много лет. В частности, он предлагает с помощью определенного алгоритма вычислять из общего количества наркопотребителей тех людей, которые живут с ВИЧ. По данным Каминского, сейчас в РФ около 2 млн. россиян — носители ВИЧ-инфекции и в районе 5 млн. — потребителей инъекционных наркотиков;
5) Власти должны перестать бороться с теми людьми, которые хотят помочь государству победить эпидемию. Например весь 2016 год оно противостояло ВИЧ-сервисными НКО: их признавали «иностранными агентами», им не дали ни единого гранта;
6) И наконец: президент Владимир Путин должен лично сказать, что в России эпидемия ВИЧ, и тем самым легитимизировать борьбу нашей страны с ВИЧ-инфекцией. Если президент лично этого не скажет, ничего не изменится.
Что делает фон «СПИД.ЦЕНТР» для борьбы с ВИЧ
Во-первых, мы боремся за декриминализацию наркопотребления. Наши эксперты входят во все правительственные комиссии. У фонда «СПИД.ЦЕНТР» есть целый пакет декриминализационных законопроектов. Они касаются упразднения из Уголовного кодекса ст. 122 (заражение ВИЧ-инфекцией), снятия уголовной отвественности по наркопотреблению, по заместительной терапии, а также затрагивают возможности усыновления детей ВИЧ-позитивными людьми.
Во-вторых, мы продолжим бороться за строительство нового большого федерального центра по борьбе со СПИДОМ на базе Подмосковья. И главная задача фонда в 2017 году — найти деньги и получить место под стройку, чтобы как минимум 100 тыс. человек смогли получить высококачественную медицинскую помощь.
В-третьих, мы будем добиваться того, чтобы наше государство вместе с крупнейшими западными фармацевтическими компаниями зарегистрировало новейшие лекарства от ВИЧ, которых до сих пор нет в России. В частности, всю линейку «тенофовира алафенамида», который в 2015 году был зарегистрирован в США, а в 2016 — в Европейском Союзе. К сожалению, на данный момент в нашей стране даже речи не идет о регистрации этих препаратов. И наш фонд сделает все возможное, чтобы эту ситуацию изменить.
Кроме того в 2017 году мы переделаем наш сайт. На эту работу фонд выделяет порядка 4-4,5 млн. рублей. Цель — сделать из нашего сайта полноценное большое СМИ. Надеюсь, нам удастся достичь этих целей.
