Зарисовки из жизни ч.2

Новичок, начни здесь!

Зарисовки из жизни – серия коротких рассказов, описывающих реальные эпизоды, свидетелем которых был я или мои знакомые. Каждый из них, по сути своей, является небольшим мазком кисти на картине с названием «современная женщина», дающим возможность читателю сделать свои выводы об ангелоподобных без моих подсказок.

Вдалеке передо мной идёт парочка явно нечужих друг другу: он и она лет восемнадцати. Она чем-то недовольна, бурно высказывает какие-то претензии, яростно жестикулирует, возмущается. Я догоняю их, и мне становятся слышны её визгливые недовольства:

– Нет, я тебя спрашиваю, вот почему ты её в*еб, а меня нет? Чем она лучше меня, а?

– Бу-бу-бу, – отвечает парень что-то нечленораздельное. Мне хотелось бы услышать его ответы, но не приближаюсь, чтобы не спугнуть, не нарушить столь животрепещущего и высококультурного диалога.

– А ты мог бы вначале вы*бать меня, а уж потом её?! Почему ты так не сделал? Что, она лучше? У неё слаще, да? Вы*бал бы меня первой, глядишь, и ей бы может чё досталось!

– Бу-бу-бу.

– Ну, правильно! На неё, значит, тебя хватило, а на меня – нет! Ну, здорово! Да ты импотент! – у тебя на меня не встаёт, – тебе лечиться нужно.

– Бу-бу-бу.

– Я тебя снова спрашиваю, почему ты её вые*ал, а меня не вые*ал?

Столь конструктивное общение в разных вариациях одной темы продолжается до самой остановки транспорта – километра полтора. Ах, как же это романтично и возвышенно для нашего века! – милые бранятся – только тешатся,.. ну а Тургенев – нервно курит в сторонке.

******

Лето, берег озера, отдыхающие – на песочке и в воде, многие – семьями. Между малолетними братом и сестрой происходит ссора, переходящая в лёгкую потасовку. Раздаётся вопль скудоумной мамаши этих детей:

– Не трогай её! Ты всегда должен девочке уступать, всегда, слышишь!

Мальчик останавливается в своих действиях и тут же получает серию ударов по мордашке от уже проигравшей схватку сестры. Стоит в недоумении, – уступил. От несправедливости произошедшего – даже не от боли – начинает тихонько хныкать. Сестра счастлива, – победила! – чего не сделаешь с маминой-то поддержкой. Пройдёт время, и его бестолковая мамаша будет уже не хныкать, как он сейчас, а рыдать, заламывая себе руки, когда у привыкшего уступать сыночка отрастут ветвистые рога, отожмут квартиру, отнимут деньги на содержание ребёнка от васька или не дадут видеться со своими детьми. Ну, а пока мамаша уверена в абсолютной правильности воспитания своего мальчика – будущего ресурсного донора для самок. Вы спрашиваете, откуда столько баборабов? – отсюда!

******

Вспомнился мне мой первый класс. Почему-то девочки в нём были агрессивны до умопомрачения. Они очень напоминали наглых вороватых обезьянок из любимой передачи «В мире животных», вот только были с бантиками. Я смотрел на них с недоумением, совершенно не понимая, кто и где их так научил драться, а главное – зачем, – это же девочки. Они кидались на мальчишек, драли их за волосы, отвешивали пинки, били по голове учебниками, будто соревнуясь друг с другом в злобе. Меня не трогали из-за габаритов и суровости взгляда, остальным же доставалось не на шутку, до крови из носу. Запомнился один особо знаковый эпизод, давший представление о способе избавления от этой напасти. Всё случилось на перемене.

Борька – мой тщедушный одноклассник маленького роста – в тот злосчастный момент занимался извлечением учебников из портфеля. Рядом с ним в очередной раз крутилась обезьянка, явно с недобрыми намерениями. Она уже привыкла над ним измываться, не получая отпора, – он лишь отпихивал её от себя, – этим всё и ограничивалось. Мне запомнилось её лицо, когда она драла Борьку за волосы, – просто – свирепое животное: расширенные до невообразимости глаза, сверкающие каким-то злорадством, оскал во весь рот, звуки искреннего восторга, – она явно испытывала удовольствие, причиняя боль.

В этот раз всё было не так, – девочка кинулась на него сзади, чтоб он её не увидел. Борька естественно не успел ничего разглядеть и думал, что на него напал пацан, а потому с разворота и всей дури шарахнул кулаком, куда пришлось. О-о-о! – это был воистину достойный удар, – по заслугам! Бантичная обезьяна эффектным кульбитом перелетела через одну парту и приземлилась под вторую, раскинув в полёте свои кривые ноги и сбив школьные принадлежности. Секунду спустя её визгливый рёв уже напоминал звук сирены, – казалось, что вот-вот лопнут окна в классе, – уши пришлось затыкать пальцами. Сквозь истошный вой слышались только громкие шаги бегущих на помощь несчастной девочке учительниц и воспиталок… Борьку трясли за плечи, будто пытаясь вытряхнуть из него душу, дёргали за руки то в одну, то в другую сторону, замахивались, имитируя удар. От такого количества сбежавшихся на крик здоровенных обезьян, каждая из которых была в два раза выше Борьки и в четыре раза шире, ему стало реально страшно, он втянул голову в плечи и безропотно ждал своей неотвратимой участи. Дальнейшие события того дня я помню смутно, но вот что было потом – запомнил.

На следующий день экзекуция продолжилась. В школу явилась целая делегация: сама «пострадавшая» в полном здравии, но с трогательно-обиженным личиком христианской мученицы, которую все утешали и гладили по головке: мама девочки, папа девочки, бабушка и дедушка девочки по линии мамы, бабушка и дедушка девочки по линии папы, – всего семь человек! Они устроили импровизированное следствие, опрашивая учеников о том, как дело было. Первоклашки правдиво рассказывали совсем не то, что они хотели услышать, – про то, как их любименькая доченька-внученька со всеми дерётся, начиная всегда первой, обзывается, ворует красивые закладки и учиняет прочие козни. Вердикт «следственной группы» был следующим: все мальчики класса – вруны и хулиганы, класс плохой, и делать их ангелоподобной девочке здесь нечего. Вскорости она исчезла, переведясь в другую школу, и все вздохнули с облегчением. Остальные обезьянки после того эпизода моментально притихли, быстро сообразив, что даже субтильный Борька может двинуть так, что придётся улететь под парту и оказаться там в раскоряку с задранной над головой юбкой.

С той поры прошло много лет, но этот эпизод я помню в деталях. Я запомнил даже имя и фамилию той малолетней сучки – лживой и изворотливой актриски, которая была такой кроткой и милой домашней няшей при родителях, нежно и трогательно льнула к каждому из своих старших родственников, а в их отсутствии превращалась в циничную бандитку, полную злорадства и жестокости. Очень уж она мне напомнила героиню фильма «Юленька» А.Стриженова, – видно неспроста режиссер экранизировал эту тему. И всякий раз, когда я вижу по дебилизору очередную бедную и несчастную пострадавшую от «мужа-тирана», у меня невольно возникает вопрос: – А не напросилась ли ты сама, кумушка, на крепкий кулак? Ты ведь так умеешь, так стараешься, а иногда – и очень заслуживаешь!..

******

Школа вождения, новые ученики, первое занятие. Инструктор окидывает взглядом ряды неофитов.

– О-о-о, среди нас дамы, это замечательно, – говорит он, – что ж, начнём...

Проходит первое занятие до перемены. В перерыве все девочки выпархивают курить на улицу, – для них без сигареты жизни нету, – они ведь по-настоящему этого достойны – пососать.

Инструктор, проводив девочек взглядом, цедит сквозь зубы:

– Вот, бл*ть-то! Семьдесят процентов из них водить не будут, – обосрутся, – им права нужны ни чтобы ездить, а чтобы хвастаться, тьфу!.. Ну, а те, кто всё-таки поедет!.. – лучше бы они держались за х*й, а не за руль!..

******

Я возвращался из командировки на поезде вместе со своими коллегами. Судьба-злодейка разбросала нас по разным купе, и каждый настроился коротать время до отбоя в компании незнакомых лиц. – Не горюй, – сказал мне Димон, заходя в своё купе, – если что, приходи, у меня коньячок есть, расслабимся. Я прошёл по вагону, нашёл своё место, залез на верхнюю полку, устроился поудобнее, и в голове стали всплывать эпизоды напряжённого последнего дня.

В купе вошли три матроны постбальзаковского возраста, явно подруги, и, опустив свои неохватные жопы на штатные места, продолжали ранее начатую беседу. Вечер обещал быть томным. – Что ж, будет нескучно, – подумал я, – целых три «находки для шпиона», да ещё знающие друг друга.

– А я, когда была в ресторане N, там давали то-то и то-то, – сказала первая, – вкус изумительный.

– Да это что! Вот когда я была в ресторане W, там преподносили такое! – продолжила вторая, – вам и не снилось.

– Всем вам не повезло! А вот я вкушала такие изысканные блюда в местечке Z, – приобщилась третья, – до сих пор вспоминаю с трепетом.

Начало было интригующим. Ох, не знал я, что будет дальше. А дальше было… – всё тоже самое на протяжении ШЕСТИ ЧАСОВ. Ни слова о семьях, детях, внуках, – да и были ли они у них? Ни слова о шмотках, модах, гламуре – я был бы рад уже хотя бы этому. Ни слова о певцах, актёрах, музыкантах, фильмах, театральных постановках, – никаких других бабских тем, – одна жратва, жратва, жратва, – здесь, там, вот там, за рубежом, на курортах, на дачах, в санаториях, даже в больницах, – везде! Они тарахтели без умолку, перебивая друг друга, и доказывая, что каждой из них с едой повезло больше, чем остальным, – чуть не поругались даже.

Наушников с плейером у меня тогда с собой не было, а потому не было и спасения. К концу шестого часа я, как провалившийся шпион, обезумевший от информаторов-«находок», выкинул белый флаг и пошёл сдаваться к Димону.

– Коньячок ещё есть, – спросил я дрожащим голосом.

– Даже не откупоривал, – ответил Димка.

– Наливай, иначе я их сейчас поубиваю!

Пассажиры димкиного купе вздрогнули и с интересом уставились на меня.

– К-к-кого? – разволновался коллега, открывая бутылку.

– Трёх толстожопых свиней! Они уже столько сожрали за свою бессмысленную жизнь, что их пора резать без сожаления!..

******

Взгляд вернувшейся с работы N был встревоженным, что-то её явно угнетало, – вероятно, она узнала нечто новое и паршивое, что озвучить напрямую не удастся, а высказаться так хочется.

– Я определённо знаю женщин, – начала она издалека, – их много вокруг меня, я работаю с ними и общаюсь, да ведь и я – тоже женщина. Если бы я была мужчиной, то никогда, никогда, никогда я бы не женилась! – ни при каких обстоятельствах, и ни на ком!

Похоже, последний бастион нравственности, в лице замужней сотрудницы M, пал, – подумалось мне тогда, – и девочка отправилась на скачки по х*ям, как и все остальные…

******

Мы едем в командировку на колёсах. За рулём новый шофёр – шустрый малый лет двадцати двух. Он обгоняет машины, едва не задевая их зеркалами, протискивается в малейшую лазейку между соседними автомобилями, не снижая скорости, – едет, как дышит, не испытывая никакого напряжения от почти смертельных манёвров. Я – в ауте от его вождения, – не успеваю даже пугаться и покрываться потом, – но его абсолютная невозмутимость вселяет надежду, что доберёмся живыми.

– Слышь, ты где так водить научился? В службе сопровождения президента что ли?

– Да нет. Девочек по вызову полгода развозил, – там и научился. Всегда нужно двигаться на предельной скорости, – конкуренция высокая, знаешь ли. Не доставишь ты, доставят другие, – клиенту-то пригорело потрахаться, – ждать не будет.

– Ну, тогда рассказывай, – дорога дальняя. Какие эпизоды наиболее запомнились?

– Да много чего было, всего уж и не упомнишь. Жизнь у девок насыщенная, даже весёлая, клиенты разные, иногда е*анутые, – всё, как всегда.

– Ну, а – самое-самое? Давай, не скромничай уже!

– Был случай, когда мужикам в сауну доставили малолеток, среди которых оказалась дочь одного из заказчиков. Ох, он её там и пи*дил, – визги стояли, как от резанного поросёнка! А толку? – сам же такую воспитал, сам же таких заказывал. Во время воспитательного мероприятия остальные девки голяком из сауны выскакивали, – вот было представление, прямо – шоу!

Одна из фиф дюже любила трахаться. Подъедет на РАВ-4 к базе, закроет тачку, переоденется, залезет ко мне в «жигуль» вместе с остальными, – и на б*ядки. Остальные этим зарабатывают, а ей – в удовольствие; деньги берёт конечно – на мороженое. Вернётся, снова переоденется, вся такая из себя – леди, и степенно так выезжает домой, к мужу, что машину ей купил.

Ты думаешь, этим делом девки от безденежья занимаются, с голоду пухнут? – не угадал ни разу. Им нужна лёгкая жизнь, – максимум денег при минимуме усилий, – вот и всё. Ни одна из тех, кого я развозил, дюже не бедствовала, могла бы и обойтись. Но тогда надо устраиваться на работу, ходить ко времени, уходить тоже по звонку, – а, зачем? Так-то – куда как проще. А уж потом, через несколько лет, когда женская свежесть сойдёт, – на работу и замуж! Тут главное – чтоб её клиенты в неподходящих местах не узнали, а то над мужем ржут сильно, а ей подмаргивают с намёком.

– А много ли девок на промысле?

– Там целый конвейер! Одни приходят, другие уходят, – кто-то – к новому хозяину, кто-то замуж. Всех и не упомнишь – дикая текучка кадров. Много студенток из деревень, да и городских тоже немало. Мы у них про то не спрашивали, если только сами расскажут. Одно тебе скажу: лучше совсем не жениться, чтобы потом над тобой не ржали где-нибудь за соседним столиком в кафе, когда ты туда приведёшь свою любимую и единственную!..

Начало зарисовок здесь

Продолжение следует…