Зарисовки из альтернативной реальности
1
После того, как Павел I сосватал его к графине Козубовской, дела у князя Багратиона пошли неважно. Княгиня капризничала, поносила манеры мужа и его смуглое лицо, фыркала и кривлялась, а спустя пару лет, даже чуть было не сбежала в Европу. Князь Багратион не отпускал супругу – упав перед ней на колени, он умолил её остаться. Вздохнув, Екатерина Павловна кивнула. И тут же потребовала, что если уж суждено ей вянуть в Петербурге, то пускай князь хотя бы чаще водит её на балы.
На другой день Багратион сопроводил жену в Зимний, где Екатерина Павловна вечер напролёт вальсировала с офицерами, а под конец явилась к мужу с перекошенным от гнева ртом и во всеуслышание заявила:
– Этот негодяй… поручик Ржевский! Он… оскорбил меня!
И, выпятив грудь, она продемонстрировав большое винное пятно на лифе.
Багратион оглянулся. В тишине офицеры с дамами смотрели на него, ожидая единственно верного решения.
Дуэль была назначена на следующий вечер. Меткий стрелок Ржевский прострелил Багратиону почку, и на Покров, мечась на своей постели, князь скончался.
Через восемь лет войска Наполеона форсировали Неман и вторглись в Россию. Александр I поставил командовать Второй Западной армией бездарного генерала Добочевского, который начисто проиграл бой под Салтановкой и не смог соединиться с Первой армией Барклая-де-Толли. В итоге Наполеон с лёгкостью одержал победу при Бородино и продвинулся далеко вглубь России, беря встречающиеся на пути города и врезая остатки русских войск.
До самой середины XIX века Россия оставалась французской колонией, что сквернейшим образом сказалось на культуре, науке и промышленности некогда великой державы.
2
Дмитрий Иванович Менделеев любил химию. А ещё больше он любил баб. Актрис, кокоток, сестёр милосердия, даже прачек и кухарок… Их юное мясцо притягивало Дмитрия Ивановича к себе, как электромагнит Стёрджена – подкову. Жена, Анна Ивановна, костерила супруга на чём свет стоит, когда узнавала от товарок, что его видели в Эрмитаже или, скажем, возле Юсуповского дворца под ручку с какой-нибудь розовощёкой курсисткой. Впрочем, ругань жены – это было не самое плохое.
Куда хуже Дмитрию Ивановичу было оттого, что приходилось скрывать и тайком оплачивать своих многочисленных потомков. Ради этого ему приходилось подрабатывать репетитором, занимаясь со всякими балбесами-школярами, совершенно не интересующимися ни наукой, ни учёбой.
Это угнетало Дмитрия Ивановича больше всего. Иногда он задумывался о величии химии, о причудливой и цветистой круговерти веществ. И однажды ему даже пришла мысль систематизировать все эти вещества... Но тут же эта мысль вылетела из головы, когда на пороге кабинета нарисовалась его любовница из Ярославля. В руках она держала орущего младенца.
В 1869 году Дмитрий Иванович всё же совершил открытие. Он модернизировал технологию изготовления презервативов. Теперь, вместо того, чтобы наматывать листы сырой резины на заготовку, её просто окунали в жидкую резину, полученную при смешивании с бензолом. Вскоре презервативы в России стали широко распространены и их шутливо начали называть «менделюшками».
Жена Дмитрия Ивановича крайне обозлилась за то, что он так ославил их фамилию, и по слухам, когда он спал упившийся, сбрила ему бороду и, забрав все деньги, укатила в Европу.
3
Маяковский метался по своей комнатёнке на Лубянке. Полонская стояла в углу, скрестив руки на груди.
– Ты не разведёшься? – буркнул поэт. – Это точно?
Полонская качнула головой.
Поджав губы, Маяковский выдавил:
– У тебя деньги-то на такси есть?
Вынув из кармана двадцать рублей, он всучил их женщине.
– Послушай… – сказала Полонская.
Но увидев, как глаза поэта заморгали, он зажмурился и скривил губы, она развернулась и вышла за дверь.
Маяковский утёр лицо рукавом, затем подошёл ко столу и выдвинул верхний ящик. Достал оттуда револьвер.
Посмотрев в дуло, поэт замер. Часы оглушительно тикали. Где-то кричал ребёнок.
– Да ну нафиг, – вдруг сказал Маяковский.
– Пфррр, – сказал Маяковский. – Что за бредни-то?
Он пожал плечами, а затем взял со шкафа бутылку коньяка, отворил окно и, отхлёбывая из горла, с хохотом принялся палить по дворовым котам.
Через неделю Маяковский выдал на-гора свою главную поэму «Кошачий винегрет», ставшую прародителем таких направлений искусства, как советский рабизм, фонетический дискорантизм и даже, как указывают многие литературоведы, ньюфолкеризм. В первый же год «Винегрет» был переведен на тридцать два языка мира, и тысячи людей по всей планете принялись учить русский, чтобы читать поэму в оригинале.
