Эксперты выявили дискриминацию каждой пятой женщины в бизнесе

Каждая пятая деловая женщина в России время от времени испытывает дискриминацию на работе, показал опрос компании Thomson Reuters.

Почти каждой пятой (21% респондентов) женщине когда-либо приходилось подвергаться дискриминации на работе.

Чаще всего они сталкиваются с дискриминацией по половому признаку (31%), с авторитарным стилем управления (31%), а также с дискриминацией из-за возраста (13%), выяснила компания Thomson Reuters (TR), опросив тысячу женщин, занимающих руководящие должности в различных подразделениях российских и международных компаний.
79% отметили большой разброс возрастов и навыков в своих командах, 75% сказали про отсутствие дискриминации по религиозному или этническому признаку.

Но о высокой доле женщин в руководстве своих компаний сообщили лишь 40% участников опроса.

По мнению подавляющего большинства опрошенных женщин, компании стимулируют культурное и гендерное разнообразие в первую очередь для того, чтобы увеличить прибыль (82%).

Вторая причина, по мнению четверти опрошенных, это улучшение репутации компании. И всего 7% объяснили это необходимостью соблюдать законодательство.

Чуть менее половины опрошенных (46%) убеждены, что предоставление женщинам равных с мужчинами прав является основным фактором, необходимым для развития многообразия бизнеса. Более трети женщин поставили вопрос о более внимательном отношении к людям с ограниченными возможностями, еще столько же — о ликвидации дискриминации по возрастному признаку.

Многообразие повышает креативность сотрудников и стимулирует создание инноваций, считает 86% респондентов. Кроме того, разброс мнений приводит к более обдуманному и объективному процессу принятия решений, убеждены 75% собеседниц TR. Наконец, немногим менее половины опрошенных (43%) считают, что благодаря смешению культур и квалификаций в компаниях растет толерантность, а уровень дискриминации снижается.

Около половины женщин в бизнесе (46%) верят в развитие многообразия в российских корпорациях, но считают, что большинство компаний сейчас не считает развитие разнообразия и включенности в бизнес приоритетом.

Треть участников (32%) опроса настроены пессимистично: вопрос многообразия не интересует руководство российских компаний и еще не скоро станет для них значимым. Лишь 18% опрошенных считают, что динамика развития многообразия будет положительной.

В 2016 году Россия заняла 75-е место в мировом рейтинге обеспечения равноправия между женщинами и мужчинами, приведенном в ежегодном докладе Всемирного экономического форума (ВЭФ).

Всего в рейтинг включены 144 государства. В первую тройку вошли Исландия, Финляндия и Норвегия. Россия оказалась в списке между Венесуэлой и Румынией.

Для составления рейтинга в ВЭФ сопоставляет информацию о правах и роли женщин и мужчин в разных областях общественной, экономической и политической жизни. В России диспропорция оказалась значительно меньше, чем у лидеров, но выше среднемирового уровня.

Лучше всего у России с такими показателями как образование, здравоохранение и экономическая сфера (45,40 и 41 места соответственно). Однако в графе «политическая власть» ВЭФ поместил Россию лишь на 129 место.

По оценкам ВЭФ, для преодоления гендерного разрыва в мире может понадобиться в среднем 83 года. Однако если в сфере образования этого можно добиться за 10 лет, то в экономике на это может уйти 170 лет.

news.mail.ru/society/30197530/?frommail=10

У женщин больше шансов стать начальниками

Но воспользоваться своим преимуществом они не могут из-за гендерных предрассудков и слабой господдержки материнства.

В России шансы на доступ к руководящим постам у женщин в 1,4 раза выше, чем у мужчин.

Но несмотря на то что женщины на протяжении нескольких десятилетий опережают мужчин в охвате высшим образованием, гендерный разрыв в их присутствии на высших должностях очевиден.

К такому выводу пришли ученые Европейского университета (EUI) во Флоренции, которые работали с 2011 по 2016 год над проектом eduLIFE, и исследователи Института образования НИУ ВШЭ в рамках проекта «Траектории в образовании и профессии».

Ученые выяснили, что в Эстонии и Западной Германии шансы женщин занять авторитетные позиции по сравнению с мужчинами ниже примерно на 40%. В Швейцарии шансы у женщин стать начальниками на 20% ниже, чем у мужчин. А вот в России женщины, напротив, обладают профессиональными преимуществами. В нашей стране из-за более высоких достижений в образовании шансы у женщин занять руководящие позиции в 1,4 раза выше.

Феномен, который мы зафиксировали в своем анализе, состоит в том, что женщины по каким-то причинам не могут или не хотят перевести преимущество в образованности в актуальное преимущество на рынке труда

Дмитрий Куракин
директор Центра культурсоциологии и антропологии НИУ ВШЭ

Он рассказал, что в СССР из-за запрета на тунеядство была трудоустроена рекордная по мировым стандартам доля женщин (90%). После распада Союза многие женщины лишились работы.

Переход к рыночной экономике привел к сокращению госсектора. Это ударило по бюджетникам, значительная часть которых — женщины.

Отчасти эту ситуацию компенсировал рост сферы услуг. Но из этого сектора женщин вытеснили мужчины, лишившиеся работы на производствах. В период с 1991 по 2005 год закрылись многие детсады, женщины не могли выйти на работу, потому что им негде было оставить ребенка. В то же время удлинились декретные отпуска.

Но женщины, как во время СССР, так и после его распада, зарабатывали существенно меньше и имели меньше возможностей построить карьеру, чем мужчины.
Руководитель службы исследований Head Hunter Мария Игнатова рассказала «Известиям», что среди резюме топ-менеджеров, созданных или обновленных за 2016 год, доля женщин составляет 30%.

— Для работодателя в идеальном мире пол не должен иметь никакого значения. Решение должно приниматься исключительно на основе деловых качеств кандидата, его опыта, знаний, репутации в профессии. В то же время я вполне допускаю, что так ведут себя далеко не все компании и предпочтения по полу у какой-то части всё же есть, — говорит Игнатова. Она отмечает, что в вакансиях пол кандидата указывать нельзя. Однако этот фильтр может включаться при отборе резюме кандидатов.

Работодатели объясняют это, как правило, так: «В нашем бизнесе/компании все руководители мужчины, женщине будет некомфортно в этой среде».

— Картина, которую мы сейчас наблюдаем, образована культурными и институциональными аранжировками материнства. Иными словами, женщины рожают детей, а мужчины нет. Декретный отпуск для работодателя является фактом, объективно ставящим женщин в уязвимую позицию. Работодатели заинтересованы в том, чтобы дискриминировать женщин, а женщины, зная об этом, снижают планку и строят менее притязательную карьеру, — говорит Дмитрий Куракин.

Еще одним фактором гендерного неравенства на рынке труда, по его словам, является культура. Даже «продвинутые» мужчины иногда болезненно воспринимают, если их партнерша зарабатывает больше, и наоборот.

Бывает, что этот факт находит отражение в законодательстве. Например, в Германии, если один из супругов получает высокую зарплату, трудоустройство для другого супруга становится экономически нецелесообразным. Потому что семье приходится платить повышенный налог.

— Дискриминация женщин признается неприемлемой во всех развитых обществах, — говорит Куракин. По его мнению, улучшить положение женщин на рынке труда можно благодаря поддержке материнства, строительству новых детских садов и более равномерному распределению родительских ролей.

— В некоторых европейских странах профессиональные позиции женщин строго охраняются законодательством, мужчины пользуются отпусками по уходу за ребенком не реже женщин, выстроена мощная инфраструктура поддержки родительства. Эти меры приводят к тому, что образовательные и карьерные траектории женщин и мужчин почти не отличаются, — сказал Дмитрий Куракин.

news.mail.ru/society/27934913/


Гендерному равенству назвали цену. Вовлечение женщин в работу добавит мировой экономике четыре процента

Сокращение всего на четверть нынешнего разрыва между уровнями занятости мужчин и женщин добавит мировой экономике 3,9%, или $5,8 трлн, к 2025 году, полагают в Международной организации труда (МОТ). Сейчас доля работающих женщин в мире в среднем не превышает 50%, в то время как среди мужчин работают более 76%. В России уровень занятости женщин, согласно данным Роструда, составляет 77%, что значительно выше европейских 51−53%. При этом разрыв в зарплате между мужчинами и женщинами в РФ превышает европейский уровень.

Сокращение гендерного разрыва на рынке труда на 25% от имеющегося уровня к 2025 году может добавить глобальному ВВП дополнительно $5,8 трлн, или 3,9%. Такой вывод представлен в докладе МОТ «Перспективы занятости и социальной защиты в мире: тенденции в области занятости женщин».

Прирост занятости среди женщин принесет и дополнительные налоговые поступления в $1,5 трлн.

$990 млрд придется на страны с формирующимся рынком, $530 млрд — на развитые страны.

В 2017 году в мире уровень безработицы среди женщин составляет 6,2%, что на 0,7 процентного пункта выше, чем у мужчин (5,5%). По прогнозам, в 2018 году оба показателя сохранятся на том же уровне. Сегодня доля занятых среди женщин в мире не превышает 50%, в то время как среди мужчин работают 76,1% (за последние двадцать лет разрыв сократился примерно на 3 процентных пункта).

В развивающихся странах вовлеченность женского пола в работу чуть выше (70,3%), чем в развитых (51,9%).

Минимальный уровень работающих женщин в арабских странах (21,2%), максимальный — в странах Африки к югу от Сахары (64,6%).

По оценке МОТ, во многом высокий уровень занятости женщин в развивающихся регионах — следствие бедности населения.

В Северной, Южной и Западной Европе разрыв между долей занятых мужчин и женщин составляет 12,5 процентного пункта — за последние 20 лет он сократился на 8,3 процентного пункта. Прирост занятости среди женщин в этом регионе, по оценке МОТ, является одним из следствий мирового финансового кризиса.

В странах Восточной Европы разница в уровне занятости мужичин и женщин составляет 15,1 пункта — при этом здесь доля работающих женщин несколько выше (53%), чем в других европейских регионах.

«Половина женщин в мире отстранена от участия в составе рабочей силы, однако 58% женщин предпочли бы иметь оплачиваемую работу», — отмечает заместитель гендиректора МОТ по вопросам политики Дебора Гринфилд.

В то же время, по данным МОТ, до сих пор 20% мужчин и 14% женщин считают, что женщина не должна работать за пределами своего дома.

По данным Роструда, по показателю занятости среди женщин Россия опережает многие развитые страны.

В РФ среди женщин в трудоспособном возрасте работают 77%, а их доля в общей численности занятых достигает 49%. При этом в 2015 году средняя зарплата российских женщин составляла 72,6% зарплаты мужчин (в 2011 году — 67,9%). В развитых странах этот разрыв в среднем на десять процентных пунктов меньше — порядка 17−20%.

news.mail.ru/economics/30089863/

Для женщин в России закрыты 456 профессий. Дальнобойщица, помощница капитана и капитан — о том, как они преодолели этот запрет

В России существует официальный список из 456 профессий,
pravo.gov.ru/proxy/ips/?docbody=&prevDoc=102095194&backlink=1&nd=102064692&rdk=0

запрещенных для женщин; он принят еще в 1974 году. ООН признало список ущемляющим права женщин, Минтруда РФ пообещало его пересмотреть.

Но пока что женщинам не положено работать плотником или водолазом, управлять электропоездом, быть членом палубной и машинной команды на корабле, а также водить автомобиль грузоподъемностью больше 2,5 тонн. Считается, что эти профессии слишком сложные и травмоопасные для женщин, а еще могут нанести вред репродуктивному здоровью.

Впрочем, некоторым женщинам удается добиться, чтобы их брали на такую работу, но для этого им приходится обращаться в профсоюзы, к правозащитникам или даже в ООН — как, например, сделала второй помощник капитана Светлана Медведева из Самары.

«Медуза» поговорила с женщинами, которые тоже не считают нужным делить профессии на «женские» и «мужские» — и водят фуры и суда.
Евгения Корнева
23 года, Санкт-Петербург; 4-й помощник капитана газовоза, трудовой стаж 4 месяца.

Я окончила судоводительский факультет Государственного университета морского и речного флота имени Макарова по специальности инженер-судоводитель, могу работать в должности от четвертого до второго помощника капитана.

Сейчас я четвертый — на газовозе Sibur Tobol. Когда я пришла, капитан сказал: учить мы ничему не будем, поблажек делать — тоже. Если устроилась — значит, можешь работать. Мне это очень понравилось: значит, в меня верят, как в специалиста. Но вообще на флоте поблажек никому не делают — даже если ты еще не моряк, а студент.

Я поступала в университет на бюджетной основе, конкурс был небольшой, и на первом курсе нас было 200 человек. До выпуска спустя пять лет дошли 70, а девушек осталось всего три.

Мне было легко, потому что я люблю дисциплину и форму с детства, лет с 14-ти ездила в Мурманск на соревнования «Зарницы» — там училась преодолевать полосу препятствий и оказывать людям помощь в экстремальных ситуациях. Мечтала стать спасателем в МЧС, даже подавала документы в Академию, но недобрала нужный балл по математике. Сейчас думаю — и хорошо, потому что иначе бы не попала в Макаровку и не увидела, что на судоводительском факультете есть бюджетные места.

Помню, как держу в руках лист с профессиями и не хочу читать дальше: вот она, эта специальность, хочу быть только моряком!

Баллов по ЕГЭ хватило, родители мои, оптимисты, меня во всем поддержали («Капитаном быть хочешь? Вот и отлично!»), я поступила. Началась учеба. Наши мальчишки-однокурсники за пять лет ни разу не спросили, зачем мне становиться моряком, не говорили «ты же девочка», мы были друзьями, никакой дискриминации я не ощущала. Сессию я сдавала не хуже, чем они, практику тоже проходили вместе.

Зато преподаватели старой закалки, которые и сами ходили в море, реагировали всегда однозначно. Например, читают лекцию по устройству судна, и так между делом — эх, девчонки, ну куда вам в море, вам бы семью заводить.

В Макаровке моряки получают два диплома: один — об окончании университета, а второй — «рабочий морской» диплом. Второй важнее, так как на него судоходные компании-работодатели обращают больше внимания. Для того, чтобы получить его, нужно наработать морской ценз: из пяти лет обучения курсант 12 месяцев должен провести кадетом в море — работать в составе палубной команды и одновременно учиться у штурманов и капитана. Мой кадетский рабочий день, например, строился так: четыре часа я проводила на мостике, а еще четыре часа была матросом.

В Макаровке есть обязательная практика на паруснике «Мир» — на нем ребята с разных факультетов на полгода уходят в рейс по разным странам. Экипаж состоит из 80 человек, девушек обычно 12, есть будущие штурманы, электро- и даже судомеханики — их заселяют в одну каюту. Но в том году на всем потоке не нашлось 12-ти человек, поэтому нас, девчонок, с «Миром» не отпустили.

К счастью, мне нашли другое место: кадетом на большом пассажирском пароме «Принцесса Мария». Он не такой крутой, как «Мир» и считается «домашним пароходом», так как ходит из Петербурга в Хельсинки и обратно. На нем я на пять месяцев стала рабочей силой, которая делает все, что попросят (смеется).

Командовал на палубе боцман: здесь покрасить, здесь отшкрябать, тут мусор убрать. Попутно узнавала судно — это было несложно: когда тебе говорят, например: «Протереть планширь!» хочешь-не хочешь, а выяснишь, что это такое. Третий помощник капитана учил меня определять месторасположение судна, корректировать карты, нести вахту. Всегда помнить, что ты — будущий штурман, поэтому должна быть умной, сдержанной, быть лидером — это важно для того, чтобы матросы, например, не фамильярничали.

Списывалась на берег я с гордостью, весь экипаж меня провожал, а командир даже подарил мне рубашку — на ее воротнике золотыми буквами было выбито «Принцесса Мария». Такие носит весь штурманский состав. Высшая степень признания! Потом командир и старпом даже пришли ко мне на выпускной, вместе посмеялись, вспоминая их первое обо мне впечатление: когда я поднялась на мостик, оба сделали большие глаза, а командир сказал: «Будешь пить кофе и строить глазки третьему помощнику — будешь драить палубу!».

Не секрет, что капитаны воспитывают кадетов «под себя», чтобы потом было комфортно вместе работать. После пятого курса меня позвали работать на «Принцессу Марию», но не получилось: компания-владелец продала пароход.

Стала рассылать резюме и ходить по собеседованиям — важно было устроиться на работу быстро. У моряков с этим строго: стоит сделать перерыв в трудовом стаже, потом будут смотреть с недоверием — почему полгода не работала, дома сидела? Многие хотели меня взять, но не по специальности, а кадетом. Я отказывалась — играли амбиции: мои однокурсники уже работали штурманами, а мне опять все сначала начинать?

Помню, как шла по Невскому и чуть не плакала, думала, все пропало. И тут мне позвонили из «Совкомфлота». Меня определили на Sibur Tobol — судно с водоизмещением 22 765 тонн, которое курсирует между Усть-Лугом под Петербургом, Швецией, Францией и Англией.

Я стала там первой девушкой-штурманом, получив контракт на четыре месяца.

Это много — считается, что за это время в море штурманский состав успевает устать. Поэтому стандартный график — четыре через четыре, поровну в море и на берегу.

Мне было сложно психологически: одно дело ходить кадетом, учиться, совсем другое — штурманом. Ты уже часть bridge team (командного состава — прим. «Медузы»), на тебе ответственность. Например, когда мы заходим в порт, третий помощник швартуется на баке, второй — на корме, а я остаюсь на мостике с лоцманом и капитаном, фиксирую все в судовой журнал, передаю команды капитана рулевому.

Как-то шли Кильским каналом в Германии, пришвартовались и к нам на борт поднялись сотрудники порта. Я представилась по уставу, сказала: «Iʼm a 4th officer». Иностранцы слегка удивились, но стали докладывать мне план швартовки, рассказывать, как будут подходить буксиры. Через пять минут я поняла причину удивления — они осторожно поинтересовались, как это я — такая молодая, а уже старший помощник? Просто слова first и fourth в английском звучат похоже, а должности четвертого помощника в некоторых зарубежных компаниях просто нет.

Я слышала о перечне профессий, запрещенных для женщин, и не понимаю, чем руководствовались составители этого реестра. Да, работать в море непросто, но непросто всем. И если человек, независимо от пола, адекватный — почему бы ему не быть боцманом, штурманом, матросом? Когда мы ходили по Европе, я по радиоканалу УКВ постоянно слышала женские голоса: капитанов других судов, старших помощников, кадетов. Мне кажется, это нормально.

Сейчас у меня закончился контракт, я дома, в Петербурге, на четыре месяца. Уезжала с судна с тоской, было ощущение какой-то неполноты. Собираюсь на этих «каникулах» пойти в тренажерный центр — буду расширять кругозор по грузовым операциям. Мне 23, и я только расправила крылья, прошла маленький этап — но себе еще ничего не доказала.

Анна Обухова
37 лет, Набережные Челны; водитель фуры, стаж работы 4 года.

Я всегда мечтала водить фуру, но сначала получила два высших образования, инженерное и экономическое, потому что «иначе нельзя, у нас в семье восемь поколений учителей и врачей».

Получила права категории В, потом С и D, работала в Уфе водителем троллейбуса. На автобус без опыта сразу не взяли, а ведь троллейбус устроен гораздо сложнее, экстремальных ситуаций там не меньше, плюс — ты привязан к источнику питания. Потом водила автобус из одного конца города в другой. Было страшно, потому что это на фуре ты один, а в автобусе с тобой люди, и ты отвечаешь за них.

Теперь, когда кто-то из коллег-дальнобойщиков говорит о сложности работы, всегда спрашиваю: «А ты на автобусе работал?»

В дальнобойщицы меня тоже не сразу взяли. В нашей стране молодой человек в 21 год может прийти в большую компанию и спокойно устроиться работать. Девушку без опыта не возьмут вообще, а чтобы получить опыт, нужно водить — а за руль не пускают без опыта. Змея, кусающая себя за хвост.

Мне повезло, и я устроилась к частнику, дяде Ване, у него было две фуры и два двухосных грузовика, их называют «одиночки» (грузовик с кузовом, его грузоподъемность составляет 10−12 тонн. — прим. «Медузы»). Вот на «одиночке» я и стала нарабатывать стаж — ждать, когда можно будет сесть за руль фуры.

Случай представился через месяц — один из водителей заболел, понадобился кто-то на замену, на рейс из Барнаула до Ивантеевки. За пять дней нужно было проехать 3500 километров, отвезти 20 бухт с проволокой, каждая весом в тонну. И мне наконец-то дали фуру!

Сказать, что во время этого рейса у меня руки-ноги потели — ничего не сказать. Я чувствовала, что есть только я, машина и то, что мне нужно доставить груз. Когда добралась, на часах было 16:24 — да, я даже сейчас, спустя четыре года, помню тот рейс по секундам. Потому что фура была моей мечтой, а все остальное: автобус, троллейбус, грузовик — только ступеньками к ней.

После болезни начальника его семья решила продать машины, я осталась без работы. Устроилась в транспортную компанию «700 дорог» — прошла собеседование, меня проверили на знание матчасти, протестировали уровень парковки. Я стала единственной женщиной среди почти ста водителей-мужчин, перевозящих грузы весом более десяти тонн по дорогам страны. Коллеги тоже меня «проверяли»: это к мужчине-водителю относятся по умолчанию уважительно, а женщине нужно доказывать свою квалификацию — демонстрировать, что знаешь машину, можешь ее сама починить.

Мы с подругами как-то составили список из семи вопросов, которые обязательно звучат в канале связи для дальнобойщиков, когда мужчины узнают, что за рулем девушка.
Как зовут, куда едешь, а что если у тебя колесо лопнет? Ненавижу вопрос про колесо! Ну, что нормальный водитель будет делать, если у него колесо спустит? Менять, конечно. Вот я и меняю! Конечно, не люблю этого делать — мой вес 60 килограммов, минимальный вес колеса фуры — 87. Но практика показывает, что лучше не ждать помощи, поэтому просто иду и делаю, никого не прошу.

Кстати, как только коллеги узнали, что я сама поменяла колесо — стали относиться уважительно. Но в разговорах по рации все равно говорю низким голосом — чтобы избежать навязчивого внимания и подтруниваний от коллег. Мужики отвечают мне иногда: «Спасибо, братуха!» и это, честно говоря, устраивает меня больше, чем расспросы о том, замужем я или нет.

Работа дальнобойщика тяжела одинаково и для мужчин, и для женщин. Водителям любого пола платят небольшую ставку и доплачивают за километраж. Знаете, сколько стоит километр, который ты проезжаешь с грузом? От 2,5 до 5 рублей. За такую работу — это очень мало.

Согласно режиму труда и отдыха, который предполагает защиту здоровья водителя и защиту от аварийных ситуаций на дороге, он не должен проезжать больше 630 км в день по дорогам Сибири, например. Проехал — вставай отдыхать. Но если водитель будет ехать точно по стандартам, он, во-первых, к концу месяца заработает копейки, во-вторых — ни одна компания-грузоперевозчик не разрешит ему так долго везти груз.

Вот сейчас меня гаишник’оштрафовал за несоблюдение режима на 3000 рублей.

Говорю ему: командир, ты меня остановил, но моя вина здесь какая? У нас штрафы за недоставку груза вовремя.

Все равно пришлось заплатить. А в Европе нарушение режима труда и отдыха водителя оплачивала бы компания-работодатель, причем штраф составил бы больше 1000 евро, — за создание водителю условий, в которых он вынужден, как мы говорим, «ехать стоя», то есть почти без отдыха и сна. Я проезжала максимум 23 000 км в месяц — сама платила штрафы, чинила машину, если было нужно.

Я замужем, муж тоже дальнобойщик, но сейчас по состоянию здоровья не ходит в рейсы. А я за четыре года на своей красавице и ласточке (это 17-тонный тягач с прицепом и рефрижераторной установкой, в которую помещается до 22 тонн груза — прим. «Медузы») объездила всю страну. Была везде, кроме Крайнего Севера и Владивостока. Все чаще встречаю на дорогах других женщин-водителей. Значит, ситуация меняется. Если несколько лет назад в компании, где работали почти сто водителей, я была единственной девушкой, то скоро их, я думаю, будет больше.

Это хорошо, потому что если женщины научаются водить машину, они делают это лучше чем мужчины. Они быстро реагируют и более аккуратны, у них меньше адреналина, они не делают резких движений на дороге. За 19 лет за рулем я видела немало водителей — с некоторыми и километра не проеду, поседею от ужаса: они не чувствуют дорогу, просто давят на педали. А для вождения нужен талант — вот как кто-то поет, кто-то на гитаре играет, кто-то шикарно готовит.

Тем, кто начинал водить в советское время, принять женщин за рулем сложно.

Но им осталось рулить лет десять — а поколение мужчин-ровесников уже другое. Они понимают, что для таланта пол не важен.

Единственная категория, которая у меня не открыта — категория А. Не умею водить мотоцикл. Сын и дочка катаются на велосипедах, мечтают и меня научить. Говорят: мама, ну ты же фуру водишь, неужели велик не освоишь? Я отвечаю: вот только фуру могу, потому что это — мечта.

Татьяна Суханова
46 лет, Владивосток; капитан контейнеровоза, стаж работы 28 лет.

В конце 1980-х я окончила Благовещенское речное училище, получила диплом по специальности «судоводитель-механик» и сразу устроилась на работу: ходили по Амуру на маленьких пароходах, где я была и мотористом, и матросом, то есть совмещала палубную и машинную работу, а позже стала третьим помощником капитана в Амурском речном пароходстве, потом на заводе Ленинского Комсомола.

Пыталась поступить в ДВВИМУ (сейчас — Морской государственный университет им. Невельского) во Владивостоке, но мне сразу сказали: не поступите, потому что девушка. Дождалась, когда стало возможно учиться платно, и училась заочно. Кажется, за четыре года ни одной вещи себе не купила, зато у меня была работа — первый же рейс был кругосветным: сели в Польше и прошли все океаны — мимо Америки, Африки, Бразилии.

Работала в «Востоктрансфлоте», «Дальрифере», там же доросла до капитана. Была старпомом в британской компании — было интересно поработать с иностранными крюингами. Я почувствовала, насколько отличаются и условия труда, и отношения: меня взяли старпомом на судно более скромное, чем-то, на котором я ходила капитаном, а зарплата была выше вдвое.

И не было зависти — у нас мужчины в море ревнуют профессию к женщинам, как женщины ревнуют мужчин. Их легко понять: сейчас на Камчатке почти нет флота, развалился «Дальморепродукт», «Востоктрансфлот», в Дальневосточным пароходстве из почти ста судов осталось 17. Люди сражаются за места.

Я пыталась устроиться в крюинги Владивостока «Мегамарин» и «Корсар Марин», и мне открытым текстом сказали: мы женщин не берем.

Я возмутилась — если бы зарубежные компании, которые представляют эти крюинги, узнали, что капитана не берут на работу только потому, что она — женщина, они лишились бы лицензий.

Я написала в российский профсоюз моряков, мне перезванивали из Петербурга, убеждали, что следят за тем, чтобы дискриминации не было. Но Петербург далеко, а здесь девочки-менеджеры мне проговорились: в компаниях есть работа только для мужчин.

Да, женщин на флоте дискриминируют — но проблема не только в ущемлении прав женщин, но и в том, что в России сейчас для моряков почти нет работы. Хотя еще 25 лет назад была. Когда начинают смеяться над гастарбайтерами, моряки говорят: мы такие же. Сейчас я хожу на контейнеровозе «под флагом» — работаю капитаном в Кипрской компании, вожу рейсы в Австралию, Новую Зеландию, Папуа Новую Гвинею и на Соломоновы острова.

Я не только хожу в море, но и преподаю во Владивостокском морском колледже будущим судоводителям и судомеханикам: теорию устройства судна, навигацию, мореходную астрономию. А потом вижу, как эти парни и девушки работают менеджерами в салонах сотовой связи. Нынешним абитуриентам часто все равно, кем быть. У них нет мотивации.

Вот недавно я выступала перед девочками-абитуриентами, будущими судоводителями и механиками. Из 20 человек только у пяти горят глаза — они знают, зачем пришли. Остальные: ну, друг пошел, и я с ним, родители заставили, надо же где-то учиться. А ведь для моряка мотивация — один из ключевых факторов.
Помню, «Дальрыбвтуз» набрал курс, целиком состоявший из девочек, там училась моя подруга Оксана Спивак. Она и сейчас работает здесь, во Владивостоке, сменным капитаном — швартует на буксире большие пароходы. Это адский труд и огромная ответственность, а Оксана за сутки работы получает 4000 рублей. Но она влюблена в море — поэтому и выдерживает. Конечно, много дает семья: у Оксаны муж моряк, у меня тоже. У нас говорят так: «Лучший муж капитана — это механик» (смеется). Мне повезло, мы вместе ходим в рейсы.
Я мечтаю, что когда-нибудь у нас будет так, как в Голландии. Они в море тоже семьями работают. Идет такой пароходик по реке, на нем — манеж, в котором дети играют и изучают морское дело. Хочу, чтобы так было в российских компаниях — много хорошей работы на флоте, которой хватило бы и мужчинам, и женщинам. Люди не уходили бы в зарубежные крюинги. Вот это был бы патриотизм.

news.mail.ru/society/30062052/

Минтруд пересмотрит запрет от 1974 года о работе женщин в шахтах

Министерство труда заново рассмотрит вопрос о том, могут ли женщины работать шахтерами, крановщицами, боцманами и водолазами. Действующий ныне запрет был принят с 1974 года и подтвержден в 2000 году.

Обращение моряков

Министерство труда и социальной защиты обновит перечень из 456 работ, на которых запрещено использовать женский труд.

«Минтрудом проводится работа по актуализации перечня, в том числе на предмет сокращения числа профессий, при выполнении которых ограничивается применение труда женщин», — говорится в письме за подписью замдиректора департамента условий и охраны труда Татьяны Жигастовой. Копия документа есть в распоряжении РБК. Необходимость сокращать перечень в ведомстве объясняют изменением технологий производства и «социально-гигиенических условий труда» во многих сферах.
Письмо адресовано главе ​Российского профессионального союза моряков Юрию Сухорукову.

Организация ранее жаловалась в правительство на то, что женщины не могут быть членами экипажей судов.

«У нас был съезд в декабре, там этот вопрос рассматривался. Мы направили резолюцию на имя премьера, премьер ее переслал в минтруд», — рассказал РБК первый зампред профсоюза Игорь Ковальчук.

Как следует из резолюции, в профсоюз жаловались девушки, которые прошли обучение в мореходных училищах и речных техникумах, однако устроиться на работу не смогли. Активисты потребовали устранить дискриминацию и обязать работодателей создавать безопасные условия труда работникам любого пола.

В ведомстве «согласны пересмотреть этот список пока в части того, какие профессии из перечня устарели, какие исчезли, в каких поменялись условия труда», говорит Ковальчук. «Концептуально рассматривать вопрос о том, может ли женщина сама решить, стоит ли ей работать в шахте, в министерстве пока не готовы», — отметил он.

Сейчас Минтруд собирает предложения профсоюзов и экспертов, а также совместно с медиками «проводит работу по определению факторов, влияющих на репродуктивное здоровье женщины», — подтвердили РБК в пресс-службе ведомства.

Решение ООН

ООН в марте 2016 года сочла дискриминацией существование 456 работ, запрещенных правительством для женщин. Об этом говорилось в решении по жалобе россиянки Светланы Медведевой, опубликованном на сайте комитета ООН по ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин.

Медведева в 2005 году закончила Самарский речной колледж, где обучалась вождению водного транспорта. Когда она попыталась устроиться на работу в Самарское речное пассажирское предприятие, ей отказали, сославшись на правительственный перечень.

Медведева претендовала на должность моториста-рулевого. Санитарные нормы и правила причисляют эту работу к вредным из-за того, что «параметры шума превышают допустимый уровень». Однако в законодательстве не сказано, в чем опасность шума именно для женского здоровья, указывала Медведева. Она прошла три судебные инстанции, на всех уровнях ее жалобы были отклонены.

Комитет ООН согласился, что заявительница подверглась дискриминации.

Он также указал, что вред для женщин от работы на судне не доказан научно, а запрет на тяжелую работу для женщин «отражает устойчивые стереотипы, касающиеся ролей и обязанностей женщин и мужчин в семье и в обществе».

Медведева так и не была восстановлена в правах, рассказал РБК ее адвокат Дмитрий Бартенев. По его словам, суды не принимают решение комитета ООН во внимание, ссылаясь на то, что оно не является обязательным для России. В Минтруде РБК пояснили, что не согласны с выводами комитета, поскольку согласно международному праву «принятие специальных мер, направленных на охрану материнства, не считается дискриминационным».

В 2012 году Конституционный суд отказался рассматривать жалобу жительницы Санкт-Петербурга Анны Клевец, которая добивалась права работать машинистом метро. «Реализация принципа юридического равенства не может осуществляться без учета общепризнанной социальной роли женщины в продолжении рода», — говорилось в решении.
Позиция правозащитников

Запрет нанимать женщин на 456 видов работ ранее критиковали правозащитники. Как указывал в своем докладе антидискриминационный центр «Мемориал», в перечень входит ряд «интересных и престижных профессий»: например, женщины не могут быть машинистами метро, водолазами, пожарными, монтажниками вышек связи, заниматься геологоразведкой. При этом зачастую вред от той или иной работы неочевиден.

Есть и профессии, которые объективно вредят здоровью любого человека (в частности, работа на атомных подлодках), однако для мужчин они разрешены.

Список запрещенных для женщин работ не менялся с 1974 года, а научных исследований, подтверждающих их пагубное воздействие на женский организм, никто не проводил, указывал в своем докладе Консорциум женских неправительственных организаций. В частности, что женщинам запрещена работа, на которой предусмотрен подъем тяжестей более 10 кг до двух раз в час. При этом «10 кг составляет средний вес годовалого ребенка, подъем и перемещение которого матерью никак не ограничен государством», — говорилось в докладе Консорциума.

Допуск женщин к работам, которые считаются тяжелыми, мог бы позволить повысить занятость и зарабатывать наравне с мужчинами, уверен адвокат Бартенев: «Ограничения должны быть редкими и касаться исключительных ситуаций, когда использование женского труда может быть сопряжено с серьезным риском здоровью. Но приоритетным всё равно должно быть право женщины решать, согласна она на эти риски, или нет». ​

news.mail.ru/economics/28578092/