Информационно-публицистический сайт "Нет - наркотикам" © 2001-2016 ООО "Независимость" contact@narkotiki.ru
Как известно, в России две беды... Поскольку дороги к данной теме отношения не имеют, мы не будем обсуждать их состояние. Гораздо важнее рассмотреть другую беду. В последние годы все сильнее и настойчивее нашему обществу пытаются навязать пришедшую с Запада технологию «лечения» наркотической зависимости от опиатов с помощью... тех же самых наркотиков, в частности – метадона. Идея не нова вообще, а конкретно с использованием метадона – с середины 60-х годов. Предложили её американские врачи Dole и Nyswander в виде заместительной терапии, под которой подразумевали назначение средства-заместителя (метадона) с тем, чтобы страдающие наркотической зависимостью от запрещенного героина не испытывали в нем потребности. Предполагалось, что в этом случае они не будут совершать преступления, связанные с поиском средств для приобретения наркотиков, а в последнее время возникла надежда, что это будет способствовать снижению риска распространения инфекционных заболеваний подобных гепатиту или ВИЧ-инфекции. Впоследствии она стала называться метадоновая программа. Чтобы вникнуть в суть проблемы «метадоновой программы» и разгорающихся вокруг неё яростных споров и страстей, необходимо совершить экскурс в историю использования опиатов. Немного истории Многие столетия опиаты использовались для облегчения боли, а после появления в Европе были встречены врачами с восторгом. Одним из первых европейских врачей, использовавших опиум в облегчении боли и страданий своих пациентов был Томас Сиднехам, писавший в 1680 году: «Среди лекарств, которые Всемогущий Бог предоставил людям, ни одно не является таким универсальным и эффективным, как опиум». Еще столетие он оставался таковым, несмотря на то, что был широко доступен в форме лауданума, различных напитков и множества мощных медикаментов. Он почти всегда применялся энтерально и использовался главным образом в медицинских целях, гораздо реже его курили. В течение этого столетия было сделано множество открытий, которые поставили перед западным обществом проблему зависимости от опиума. Удовольствия, связанные с употреблением опия, стали известны широкой публике в связи с книгой английского поэта Томаса де Куинси «Исповедь человека, употребляющего опиум», которая превозносила действие опиума и включала несколько, ставших известными, цитат, например, эту: «...ты владеешь ключами от рая, о, неуловимый и всемогущий опиум!». На Западе не сразу поняли, что энтеральное (пероральное) употребление опиума вызывает такую же зависимость, как и курение его, но по мере того, как употребление опиума, сопровождающееся книгами, подобными книге де Куинси, распространялось все шире, опиум уже не рассматривался как лекарственное средство. Открытия фармакологии прибавили проблем. В 1803 году немецкий фармацевт Сертурнер научился выделять морфий из опиума, который в десятки раз сильнее опиума-сырца. Сертурнер экспериментировал с морфием и был так впечатлен блаженным сонливым состоянием, которое он вызывал, что назвал его по имени греческого бога сна Морфия. В XIX веке Французская академия наук нашла «средство» от алкоголизма. Страдающий этим недугом, начиная принимать это «лекарство», навсегда утрачивал интерес к алкоголю. Вспомним Ш. Бодлера: «...Но эта радость, в то мгновение показавшаяся ему столь великой, была ничто по сравнению с новыми удовольствиями, которые внезапно открылись ему. Какой подъем духа! Какие внутренние миры! Неужели это и есть панацея, pharmakon nepenthes, от всех человеческих страданий? Великая тайна счастья, о котором столько веков спорили философы, наконец-то бесповоротно открыта! Счастье можно купить за грош и хранить в кармане жилетки; радость лежит в пузырьке, а мир духа можно стяжать по желанию!». Морфий получил широкое распространение в середине XIX века, а открытие шприца сделало инъекции морфина популярными и открыло проблему зависимости от наркотиков в Европе и Америке. Подкожно вводимый морфий, обладая быстрым и сильным обезболивающим действием, становится главным средством при лечении тяжелых ранений. Однако отвыкание от морфина становится более трудным, чем излечение от раны. Зависимость от морфина была так широко распространена среди солдат с обеих сторон во время Гражданской войны в США, что это часто называли «солдатской болезнью». Чтобы решить проблему зависимости от морфия в качестве лечебного средства стал применяться кокаин. Первопроходцем этого метода был З. Фрейд, который снимал пациентов с морфия назначением кокаина, однако вскоре и сам стал зависим от этого препарата. В 1874 году британский химик Олдер Райт опубликовал отчет об экспериментах по производству нового химического соединения, основанного на преобразовании морфина в диацетилморфин. Правда, это открытие Райта оставалось без внимания до 1898 года, когда великий немецкий фармацевт Генрих Дрезер заново открыл это химическое соединение и заметил, что оно в 10 раз сильнее морфина и отличается от него, по заявлениям специалистов, отсутствием зависимости и хорошим эффектом. Поскольку новое соединение было столь мощным, его восприняли как новое лекарство с «героическими» возможностями. Героин немедленно начали использовать в качестве обезболивающего и средства для лечения морфинизма, пока через много лет не выяснилось, что он вызывает еще более сильную зависимость, чем морфин, однако справиться с взлетом наркомании и преступности уже не представлялось возможным. Очередное «решение» этой проблемы пришло вместе с препаратом долофином, открытым в 1944 году в фашистской Германии и названным так в честь Адольфа Гитлера. Правда, после войны название пришлось сменить на метадон, но, что очень «забавно», его также применяют для «лечения» героиновой зависимости. Метадон – наркотик той же группы, что и героин. Суть метадоновой программы: наркозависимым, которые не собираются лечиться и к тому же заражены ВИЧ, раз в день выдавать строго определенную бесплатную дозу метадона, чтобы таким образом приостановить распространение СПИДа, а заодно и снизить наркопреступность. Отличие от героина, которое так привлекает сейчас некоторых политиков, администраторов и врачей, состоит в том, что метадон можно принимать в растворе и в виде таблетированного препарата. Таким образом, наркоман с вирусом иммунодефицита в крови получает свою дозу, не заражая шприц и не распространяя инфекцию в своем окружении. А раз доза бесплатна, то нет нужды в поисках денег красть, грабить и убивать. Кроме того, по мнению некоторых врачей, постепенно и профессионально снижая дозу метадона, можно менее чем за месяц свести на «нет» наркозависимость как таковую. Метадоновая программа – это часть европейской стратегии снижения вреда, которую практикуют во многих странах мира в отношении так называемых внутривенных наркоманов. Многие слышали о бесплатном обмене шприцев, который включен в стратегию снижения вреда и который уже опробован во многих городах России. Но немногие знают, что это два параллельно работающих в мире способа профилактики ВИЧ-инфекции. Метадоновая программа не испытана ни в одном российском городе по той простой причине, что наркотик метадон – в списке запрещенных. Несмотря на это, сейчас перспектива введения метадоновой терапии обсуждается вполне официально и всерьез. Наверное, нет ни одного обывателя, который бы не слышал это или приблизительно такое же мнение и аргументы по поводу внедрения «метадоновой программы». Чтобы не быть голословным и необъективным в описании сути «метадоновой программы», а у читателей была возможность из первых рук узнать об идеальной, на мой взгляд, и, поэтому нереальной модели этой программы, приведу описание её моим коллегой С. Белогуровым (из статьи «Стокгольмский опыт лечебной программы с метадоновой поддержкой»). Цитирую: «Программа декларирует следующие цели: Клиент начнет жить без наркотиков. Он получит определенный уровень личностной стабильности, что позволит ему начать социальную реабилитацию; что он упорядочит свои семейные дела, работу или учебу; и что со временем он будет способен успешно завершить лечение в программе. Что он обучится разумному обращению с деньгами и, более не будет беспокоиться о деньгах для очередной дозы. Что он изучит сведения о наркотиках, их эффектах и последствиях их применения. Что он начнет изучать и понимать себя самого, также как и узнает, что является правильным с нравственной и этической точки зрения. Что он установит устойчивые дружеские отношения с людьми, которые не употребляют наркотики, а затем восстановят связи с людьми, которые прежде играли важную роль в их жизни. Результаты использования метадона в Швеции Швеция относится к странам, проводящим довольно жесткую антинаркотическую политику. Шведская политика по наркотикам (именуемая «рестриктивной», т. е. сдерживающей) является самой жесткой среди стран Западной Европы, и в некоторых аспектах даже превосходит в этом отношении российскую политику. Общее отношение к программам метадоновой поддержки (как низко-, так и высокопороговым) у шведских официальных органов негативное. Однако, метадоновые программы с ограниченным количеством пациентов существуют в Стокгольме, Мальме и Уппсале. Количество клиентов в Стокгольмской программе на протяжении последних 5 лет составляет от 300 до 350 человек (всего в Стокгольме на 1998 г. зарегистрировано около 5000 наркоманов). При этом примерно 50% клиентов программы в конечном итоге (через несколько лет) отказываются от употребления наркотиков, равно как и от метадона. Видимо, успешность Стокгольмской метадоновой программы объясняется тем, что в ней удалось совместить заместительную терапию метадоном и социально-психологическую реабилитацию клиентов. Вопросам социальной реабилитации в ней уделяется пристальное внимание, отношение к назначению метадона и режиму его использования в программе чрезвычайно жесткое. В действительности знакомство с программой наводит на мысль, что метадону в ней отводится хоть и важная, но вспомогательная роль. Функционально-организационная структура Стокгольмская метадоновая программа имеет следующие функциональные подразделения: Отделение для первичного стационарного лечения. Оно расположено в многопрофильной больнице, но работает в режиме закрытого психиатрического стационара: вход и выход пациентов, а также посещения и контакты с внешним миром ограничены и строго контролируются персоналом. Два стационарных отделения для клиентов, находящихся в кризисной ситуации. Несколько отделений для амбулаторного ведения клиентов, распределенные по разным районам города. Одно специализированное отделение для особо тяжелых больных (например, с сопутствующим психиатрическим диагнозом или ВИЧ-инфицированных). Администрацию. Комиссию по приему клиентов в программу (туда входят психиатры-наркологи, представители социальной службы и инфекционист). Комиссию по рассмотрению дел об исключении клиентов из программы. Комиссию по жалобам и претензиям со стороны клиентов. Исследовательский отдел Помимо этого, через социальную службу предоставляется временное жилье и питание находящимся на лечении клиентам, которые не способны самостоятельно себя содержать или остались бездомными. В программе также существует специальная секция для семей и близких клиентов, которая включает в себя работу по следующим вопросам: цели и правила программы поддерживающего лечения метадоном; изучение теоретических вопросов психологии и биологии зависимости; изучение динамики семейных отношений в функциональных и дисфункциональных семьях; феномен отрицания с точки зрения психологии зависимости и некоторых других положений, тесно связанных с семейными отношениями в семьях зависимых. Механизм поступления в программу Сведения о метадоновой программе общедоступны, и о ее существовании знает практически любой наркоман, находящийся на учете в Стокгольме. Поэтому механизм поступления в программу таков: больной опиатной наркоманией самостоятельно или по направлению своего районного нарколога обращается с просьбой о приеме в метадоновую программу. Социальный работник (в данном случае выполняющий роль консультанта по химической зависимости) подготавливает все необходимые сведения о клиенте и вместе с заявлением (в котором последний подробно объясняет причины обращения и излагает подготовленный совместно с соц. работником план дальнейших действий) направляет их в приемную комиссию. Комиссия после рассмотрения бумаг и личной встречи с больным и его социальным работником принимает решение о приеме в программу. Критерии для приема следующие: Клиент к моменту рассмотрения заявления должен находиться на учете по наркомании не менее 4-х лет, причем использует наркотики внутривенным путем. На момент подачи заявления он исчерпал все прочие возможности добровольного лечения от наркомании (практически это означает, что он предпринял не менее трех неформальных попыток лечения в реабилитационных центрах). Он должен быть не моложе 20 лет. У клиента не должно быть зависимости от иных наркотиков, кроме опиатов. В случае, если решение по данному клиенту принято, но он в течение месяца не явился на госпитализацию и не начал лечение, его исключают из списков и он должен повторить процедуру поступления с самого начала. Периоды лечения и динамика состояния клиента Сама по себе программа для больных разделяется на три крупных периода: 1-й период – стабилизация, (или, как его называют в самой программе, «акклиматизация») Этот период предполагает опиатную детоксикацию и время, необходимое для ликвидации аффективных расстройств, сопровождающих постабстинентный период. В стокгольмской метадоновой программе принято, что пациенты начинают прием метадона после полной опиатной детоксикации, т.е. после ликвидации физической зависимости от опиатов. С первого взгляда это кажется странным, хотя на самом деле такая тактика не лишена смысла: 1) резко снижается вероятность передозировки и облегчается подбор дозы в начальной стадии; 2) наркоманы не имеют оснований относиться к метадону как к средству лечения абстиненции, а значит, сразу настраиваются на психологический личностно-ориентированный характер терапии. Детоксикация, как и в большинстве программ, занимает время от 7 до 14 суток. После детоксикации клиенты поступают собственно в метадоновую программу. Это означает, что они госпитализируются в стационарное отделение с закрытым режимом, где начинается подбор дозы метадона. Начальная доза – 20 мг. метадона, в течение нескольких недель она постепенно повышается и стабилизируется на уровне приблизительно 50 мг. в сутки. Для некоторых оказывается необходимым назначение более высоких доз, до 80 мг. в сутки, однако каждому сообщается, что доза одинакова для всех клиентов. Такая позиция позволяет обойтись без утомительных и негативно влияющих на лечение споров о назначаемых дозах. Выход пациентов из отделения без сопровождения персонала в это время запрещен, а посещения резко ограничены. В это же время персонал начинает психотерапевтическую работу с клиентами. В этих целях весь персонал отделения организован в несколько специальных групп – «команд». В команду входят психиатр, один или несколько консультантов по химической зависимости, специально подготовленные мед. сестры дежурной смены (не только выполняющие роль «ночных консультантов», но и несущие солидную часть психотерапевтической нагрузки днем). Команда в любой момент может при необходимости получить помощь психолога. Каждая команда ведет работу с несколькими клиентами, и ее члены находятся в постоянном и тесном взаимодействии друг с другом. Команды необходимы для того, чтобы персонал, с одной стороны, имел единую точку зрения на все проблемы, возникающие у своих клиентов, и хорошо был осведомлен в них, а с другой стороны, чтобы персоналу не приходилось вникать в личные истории всех пациентов, находящихся в отделении. Собственно говоря, команда в некоторой степени представляет в этом отношении модель семьи или малой терапевтической группы. После стабилизации дозы (обычно она занимает 2-3 недели) клиенты переводятся в том же отделении на режим дневного стационара. В это время продолжается психотерапевтическая работа, помимо прочего включающая в себя обучение базовым знаниям о наркотиках, о химической зависимости и о принципах метадоновой терапии. Это обучение проходят все клиенты, независимо от их «опыта» и количества предыдущих попыток лечения. В течение всего времени «акклиматизации» зависимые ежедневно сдают анализы мочи на содержание наркотиков, а также анализы крови для определения концентрации метадона в плазме (этот показатель помогает вернее определиться с дозой метадона). Кроме того, «средняя концентрация» в дальнейшем является эталоном, с которым сверяются результаты периодических анализов. Это позволяет определить, не начал ли пациент продавать часть метадона, пользуясь своим хорошим самочувствием. 2-й период – «социальная реабилитация» С началом этого периода терапия становится амбулаторной (некоторые клиенты, находящиеся в кризисной ситуации, могут быть временно госпитализированы). Это значит, что в случае успешного течения лечебного процесса через 6 месяцев клиенты могут приходить на консультации и получать свою дозу метадона не каждый день, а через день. Социальная реабилитация проводится в основном силами среднего медперсонала амбулаторных отделений и социальными работниками по месту жительства при поддержке тех же терапевтических команд метадоновой программы. Целью работы является помощь в поисках постоянного жилья, устройстве на работу и установлении здоровых, осмысленных дружеских отношений с независимыми от наркотиков людьми. Кроме этого, проводится работа по профилактике рецидивов наркотизации, а также по развитию позитивных личностных качеств. В рамках этих задач применяется большое количество разнообразных методов: например, обучение способам управления влечением к наркотику и распознаванию провоцирующих срыв факторов, мероприятия по разрушению стереотипов криминального поведения, привлечение зависимых в группы Анонимных Наркоманов (да, это правда: несмотря на ежедневный прием метадона, эти пациенты посещают собрания АН и активно работают по «12 Шагам». Эта уникальная ситуация стала возможной после нескольких лет «притирки» групп АН к пациентам метадоновой программы). В этот период продолжается также психотерапия, как групповая, так и индивидуальная. В случае нормального течения терапии клиенты могут начать получать метадон на три дня и посещать клинику всего 1 раз в неделю для сдачи анализов и беседы с врачом. 3-й период – «завершение» или «выход из программы» Начинается тогда, когда клиент сможет «почувствовать, что его жизнь ничем не отличается от жизни других людей, кроме разве ежеутреннего приема своей дозы метадона». Ему самому предоставляется право решить, следует ли ему принимать метадон по-прежнему или для него будет лучше завершить программу и прекратить его прием. Никакими другими условиями продолжительность программы не ограничена. Если пациент принимает решение об отказе от метадона, тогда начинается очень постепенное снижение дозы с непременным и регулярным обсуждением темпов снижения с врачом. Если только пациент начинает ощущать дискомфорт из-за того, что отмена идет слишком резко, врач сразу же прекращает снижение дозы. Процесс снижения дозы и выхода из программы может занимать до нескольких месяцев. Правила поведения клиентов в программе Клиенты стокгольмской метадоновой программы обязаны соблюдать довольно строгие правила: До самого завершения программы они регулярно сдают анализы на содержание других психоактивных веществ (включая алкоголь) в моче. Если в моче будут обнаружены какие-либо наркотики, психоактивные препараты или алкоголь, принятые без санкции персонала программы, то клиенту делается строгое предупреждение, и он опять переводится на ежедневные посещения клиники и сдачу анализов. Решение о возобновлении нормального режима посещений принимается только командой, коллегиально. Пациенты обязаны принимать участие во всех терапевтических мероприятиях, как-то: беседах с консультантом и врачом, групповых занятиях и т.д. На протяжении первых шести месяцев пациенты не могут покидать Стокгольм, если только они не направляются в такой населенный пункт, где существует собственная служба, компетентная в вопросах ведения подобных пациентов. Другим условием разрешения поездок является время отсутствия следов других наркотиков в моче – не менее 3-х месяцев. В любом случае, решение о позволении поездки принимается командой коллегиально. Клиент также не имеет права покидать Швецию в течение первого года, и первая заграничная поездка не может длиться более 1 недели. Если клиент получает дозу метадона на 2 и более дней (каждая доза находится в отдельной бутылочке), то он обязан приходить за ней со специальной запирающейся коробкой и хранить метадон только там. Бутылочки из-под метадона (на них указано имя пациента) сдаются по счету. Передавать метадон другим лицам или хранить неиспользованный метадон категорически запрещено. Собственно, в Швеции это расценивается как уголовное преступление. Если клиент по какой-то причине (она может быть любой: разбилась бутылочка с раствором, была рвота, украли и пр.) потерял полученную дозу метадона, то никто ему ее не возмещает, ему приходится пропускать прием. О краже метадона клиент также обязан сообщить в полицию и принести копию протокола с заявлением. Если потеряно несколько доз, он может получить «аварийную» дозу (чтобы не сорваться на прием героина), однако эта доза считается его долгом, и он обязан «возместить» ее, через некоторое время, пропустив очередной прием. Ну, и разумеется, пациент сдает биохимические анализы крови и мочи не реже 1 раза в неделю, чтобы исключить несанкционированный персоналом прием психоактивных веществ, включая алкоголь. В случае появления их следов в анализах выдача метадона приостанавливается до нормализации последних и возобновляется только после обсуждения инцидента с персоналом. При повторных попытках приема психоактивных средств пациент исключается из программы. Поэтому, если пациент нуждается в назначении психоактивных препаратов (например, в рамках лечения психической патологии или других заболеваний), он должен сообщить об этом персоналу. При несанкционированном потреблении алкоголя также может быть назначен тетурам или эспераль. Санкции при нарушениях режима Существует перечень нарушений, которые в обязательном порядке обсуждаются на заседании специальной комиссии, решающей вопрос об исключении клиента из программы. Туда, например, входят отказ пациента принимать предписанные дозы, отказ строго следовать плану лечения, регулярное посещение мест продажи наркотиков, лечение в больнице вследствие передозировки психотропных препаратов и так далее. На этой комиссии также обсуждаются ситуации, когда долговременное участие пациента в программе не обеспечивает сколько-нибудь заметной социальной и психологической реабилитации. Но это еще не все. Имеются жесткие правила, регламентирующие исключение из программы. А именно, пациент обязательно исключается, если: угрожает кому-либо физическим насилием или совершает его (в том числе имеется в виду избиение); совершает преступление, в результате которого попадает в тюрьму; совершает незаконные операции (контрабанда, торговля либо иное распространение) с наркотиками или метадоном; фальсифицирует свои анализы либо отказывается их сдавать. Если пациент исключается, то повторный прием возможен лишь при наличии существенных изменений в его поведении и при согласии социальных и медицинских органов по месту жительства, которые должны заново оформить все документы для поступления на лечение. Обычно это становится возможным не ранее, чем через 2 года после исключения. Заключение Создается впечатление, что в успехе Стокгольмской метадоновой программы существенную роль играет сочетание 3-х факторов: привлекательности для наркоманов метадона как лечебного средства и заместительной терапии как способа «лечения»; акцент программы не на раздаче метадона с целью профилактики преступлений и инфекционных заболеваний, а на социальной и психологической реабилитации; жесткого регламентирования приема в программу и исключения из нее, а также получения и использования метадона». Кроме того, для последующего объективного рассмотрения проблемы «метадоновой программы» необходимо привести цитату из этой же статьи: «Разновидностей метадоновой заместительной терапии довольно много, но по целям их в общем можно разделить на две больших группы. «Низкопороговые» программы отличает невысокий уровень требований к пациенту для начала терапии: грубо говоря, для получения метадона наркоману достаточно лишь выразить желание – неважно, какой у него стаж заболевания, социальный статус и мотивы. Программы с «низким порогом» имеют целью, прежде всего, остановить распространение инфекций, передаваемых инъекционным путем (гепатита, ВИЧ-инфекции, сифилиса и т.п.). «Высокопороговые» программы предназначены главным образом для снижения криминальной активности наркоманов, поэтому для них отбираются социально-дезадаптированные наркоманы, в основном – имеющие длительный стаж заболевания, с низким социальным статусом, представляющие существенную опасность в криминальном аспекте. В этом случае также запрещено употребление других наркотиков и осуществляется контроль за их возможным приемом. Формально при проведении обоих типов программ медики рассчитывают на излечение больных от наркотической зависимости и их постепенное возвращение в русло нормальной жизни, однако практика показывает, что наркоманы не только не излечиваются от зависимости, но и нередко совмещают прием метадона с употреблением других (в том числе запрещенных), психоактивных веществ. Например, в сравнительном изучении эффективности налтрексоновой и метадоновой программ в городе Перт (Австралия) было обнаружено, что среди больных, находящихся на низкопороговой метадоновой программе, 72,7% злоупотребляют бензодиазепинами, 56,8% – опиатами, 54,5% – препаратами конопли, 9,1% – амфетаминами, 4,4% – кокаином (O'Neil, 1999). Понятно, что при таком положении дел назначение метадона не оправдывает себя ни в качестве средства предотвращения преступлений, ни как профилактика передачи инфекций. Поэтому отношение к заместительным метадоновым программам в мире далеко не однозначное и в некоторых странах, ранее широко их поддерживавших (например – в Соединенных Штатах и Великобритании), их количество постепенно сокращается». Об этом же говорит и А. Иванов (Гражданская Комиссия по правам человека): «„Метадоновая программа“ применялась во многих странах: Австралии, Великобритании, Голландии, США, Франции, Швейцарии и др. Но значительных побед нигде не было достигнуто. В 1994 году правительство Швейцарии отказалось от метадона, заявив, что его применение не дало ожидаемого эффекта. За три года до этого в Нидерландах было сделано то же самое. В 1995 году Австралия также стала сворачивать метадоновую программу из-за ее неэффективности. К этому движению присоединилась Швеция. В США метадоновая программа оказалась также неэффективной и не смогла предупредить рост наркомании в стране». Исходя из вышеизложенного, сразу же сформулирую два вопроса. Вопрос первый: Почему же на Западе и в США происходит процесс сворачивания метадоновой программы? Вопрос второй: Почему эту программу пытаются внедрить в России? Почему на Западе и в США происходит процесс сворачивания метадоновой программы? Во-первых, происходит это, на мой взгляд, потому, что, руководствуясь при предложении этой программы, возможно, благородными мотивами, «изобретатели» не знали или не учли предысторию открытий и использования опиатов, из которой явствует, что наркотик более низкого качества и короткого действия заменяется более качественным и более сильным с пролонгированным эффектом. И всегда при открытии нового опийного препарата исследователи были уверены в том, что новый препарат, обладая более выраженным анальгетическим эффектом, не будет вызывать зависимость или обладать какими-то серьезными побочными эффектами. Но, как часто бывает, практика и опыт разбивают вдребезги иллюзии и самые красивые теории и на протяжении уже трех столетий можно наблюдать, что постоянно находятся люди (специалисты и неспециалисты) с фанатической настойчивостью и упорством наступающие на одни и те же грабли. Сторонники метадоновой терапии – это люди, не понимающие всей глубины проблемы, которые хотят пойти простым, но порочным путем – решить проблему наркотиков с помощью... наркотиков. Они уверяют, что метадон будет применяться только для помощи наиболее тяжелым, запущенным наркоманам или тем, кто заражен ВИЧ-инфекцией. Так говорили во всех странах, где использовалась метадоновая программа. Однако вскоре становилось очевидным, что метадон быстро превращался из «крайнего» средства в самое распространенное. Во-вторых, как обычно бывает, новое изобретение сразу же мифологизируется, что естественно для продвижения его на рынок. Этому продвижению способствуют пиаровские технологии, с помощью которых можно сформировать любое общественное мнение и «впарить» обществу что угодно, особенно на волне нагнетаемой «спидозной» истерии. Но время – честный человек или, как говорили в древности, Consultor homini tempus utilissimus – Время – полезнейший советчик человеку. И окружающий метадон ореол мифов постепенно рассеивается и исчезает, оставляя после себя горькие слезы разочарования. Как же выглядят эти метадоновые мифы? Миф первый: «Метадон может привести к полному излечению наркомана» – так говорили на начальных этапах развития метадоновой программы. Сейчас об этом предпочитают молчать. Принимавшие метадон, знают, что «переломаться» от героина гораздо проще, чем от метадона. Героиновая ломка длится несколько дней, а метадоновая - несколько недель. При этом наркоман испытывает такие нечеловеческие страдания, что самостоятельно сойти с метадона просто не может. Однажды Джон Леннон в отчаянии сказал своему доктору: «Мы отошли от героиновой ломки за три дня, а теперь уже пять месяцев не можем избавиться от метадона!». Наркоманы, которые принимают метадон, принимают его годами, многие – всю оставшуюся жизнь! Лишь у единиц хватает сил и здоровья перестать его принимать. Д. Бернье, директор центра лечения и реабилитации наркоманов г. Нанта во Франции, в котором используется замена героина на метадон, заявил, что «определить эффективность программы, несмотря на почти 5-летнюю работу, не представляется возможным». Однако он все же привел цифры, из которых видно, что подавляющее большинство, около 90% наркоманов, не смогли перестать принимать метадон, став самыми настоящими метадоновыми наркоманами. Миф второй: «Метадон приводит к снижению преступности и наносит удар по наркомафии». Кажется, что так и должно быть – раз наркоман получает свою дозу метадона из рук врача, то он не будет совершать преступления. Однако... Наркоман, принимающий метадон, не имеет тех эйфорических ощущений, как при приеме героина, и ищет возможность получить их с помощью других средств. В результате наряду с ростом потребления метадона растет потребление алкоголя, кокаина и других веществ. Кроме того, зачастую тот, кто проходит лечение метадоном, с удовольствием принимает и героин, получая при этом свой причудливый эффект наслаждения. Поэтому поиск средств на другие наркотики продолжается. Никакого снижения преступности не происходит. Наивно предполагать, что в результате введения метадоновой программы будет нанесен удар по наркомафии. Наоборот, она получила еще один источник невиданного обогащения. Как только метадон стал использоваться, он сразу же появился на рынке нелегальных наркотиков. Скажем, в Копенгагене 47% наркоманов принимают нелегальный метадон. В развернувшейся информационной войне в уральской прессе по поводу метадоновой терапии в одном из интервью в статье «Лечить по-русски» Аркадиуш Майшик, постоянный представитель Программы ООН по ВИЧ/СПИДу в России, сохраняя лукавое спокойствие, подтвердил: «Вот вопрос какой: умереть от героина или умереть от метадона – есть разница? Страшно то, что я говорю, но это на самом деле не вопрос. А то, что будет утечка наркотика, – это понятно. Во всех странах так. И надо к этому быть готовым». В этой же статье Андрей Санников, журналист, автор цикла «Наркотеррор» в программе «Земля Санникова» на 10-м канале (Екатеринбург), говорит: «Наркоманы, хоть раз вколовшие себе метадон, мгновенно перейдут на его употребление. Он сейчас стоит в Екатеринбурге дороже, чем героин: от 170 до 300 долларов за грамм. Зависимый пойдет, купит и будет «догоняться» через вену. Метадон очень дешев в производстве – 2,5 рубля грамм... Его не надо выращивать. Производство метадона не сложнее производства уксусной кислоты. Или соды. Или цемента. Тысячами тонн. При массовом производстве его стоимость меньше копейки. Наша медицина станет наркоторговцем». Его поддерживает Андрей Кабанов, вице-президент общественного благотворительного фонда «Город без наркотиков» (Екатеринбург): «Сейчас в Екатеринбурге происходит резкое снижение цен на метадон. Это говорит о том, что в городе появились первые подпольные лаборатории. Формула метадона свободно гуляет в Интернете...». В Москве не так давно его можно было купить, заплатив 120-150 долл. за один грамм. Миф третий: «Метадон помогает снизить распространение СПИДа». Метадон выпускается в виде сиропа и таблеток, и это, казалось бы, должно исключить возможность заражения ВИЧ через шприц. Однако... Около 80-90%% метадоновых пациентов в течение года возвращаются к нелегальным наркотикам. Большая часть тех, кто все же остался в медицинских центрах, продолжают принимать героин, кокаин или алкоголь. В результате вероятность заражения через шприц остается. Кроме того, под действием алкоголя и кокаина резко растет вероятность опасных сексуальных контактов среди метадоновых наркоманов. Адепты метадона апеллируют к широкому и триумфальному шествию заместительных программ на Западе. А. Надеждин, руководитель отделения детской и подростковой наркологии НИИ Наркологии Минздрава РФ в интервью газете «Время МН» заверил, что это еще одна неправда: «За рубежом от метадона постепенно отказываются – неэффективен. Не удается ему остановить эпидемию СПИДа. К примеру, в США метадоновые программы существуют много лет, а прирост ВИЧ все это время продолжается». Наивна убежденность и в том, что наркоманы употребляют метадон только энтерально, потому что выдаваемые в таблетках синтетические наркотики очень часто толкут, разбавляют водой и вводят шприцем, который по привычке идет по кругу. Это очень оригинальный способ снижения распространения ВИЧ-инфекции и гепатитов. Миф четвертый: «Метадон не так токсичен и вреден, как героин». Звучит обнадеживающе, но мало кто знает, что в США от передозировки метадона погибло больше людей, чем от передозировки героина! Метадон зачастую приводит к остановке дыхания наркомана. «Самый вредный миф – о безвредности заместительной терапии особенно метадона, – заявляет А. Надеждин, – он дает массу осложнений. Только в начале обширного списка побочных эффектов &
