На Красной площади задержали вывесивших баннер феминисток

фотомонтаж, ложь пи.деж и провокация (ЛПП), пиар фемок

Опубликованная в материале фотография, на которой изображен баннер с надписью «Национальная идея — феминизм», вывешенный на Угловой Арсенальной башне Кремля во время акции феминисток 8 марта, оказалась смонтированной. Об этом заявил военный комендант Кремля Сергей Хлебников, а позже подтвердила одна из участниц акции Екатерина Ненашева. Редакция РБК приносит извинения читателям.

rbc.ru/politics/08/03/2017/58bfccf39a79476e410ad9eb?from=main

Два разных феминизма

Социолог Роман Романов — о том, почему не так важно, является ли фотошопом акция феминисток на Красной площади. Важно, что она повышает их капитализацию.

Жаркий спор, фотошоп ли акция феминисток на Красной площади или нет (судя по всему, наполовину), считаю во многом бессмысленным: нельзя обесценить и скомпрометировать то, цена чего и так невелика. А сейчас, простите, я буду занудным, но в конце этого занудства мы подойдём к акции.

Мне кажется, есть два разных феминизма. Феминизм-1 — небольшая часть либеральной и/или левой борьбы за гражданские права. Есть проблемы с охреневшими работодателями, с низким качеством системы здравоохранения, с произволом чиновников и полиции, с работой социальных служб, социальным и экономическим неравенством и т.п. Эти проблемы едут общим катком по всем — и по мужчинам, и по женщинам.

Просто работодатель найдёт несколько форм дискриминации: для мужчины она будет одной, для женщины другой, для представителя нацменьшинства третьей и т.п. Общее будет одним: ничего ни в одном из этих случаев работник сделать не сможет, не нравится — идите в суд, как говорят у нас. Кстати, вот ещё одна общая проблема — эффективность судебной системы, которая также едет катком абсолютно по всем.

Внутри общегражданского движения, пытающегося как-то исправить ситуацию, феминизм-1 оказывается одной из специализаций. Нельзя помочь всем и сразу, поэтому общественным организациям приходится выбирать относительно узкие сегменты и заниматься ими: кто-то рабочими, кто-то мигрантами, кто-то проблемами женщин. По ряду вопросов деятельность одних, других, третьих и десятых будет пересекаться.

Феминизм-1 — это организации и группы, помогающие женщинам, оказавшимся в трудной жизненной ситуации вследствие болезни, дискриминации на работе, насилия, в том числе семейного.

Список таких проблем в России приводит, например, подписанная Медведевым 8 марта Национальная стратегия действий в отношении женщин. Здесь и высокая заболеваемость, и инвалидизация, и проблемы пожилых одиноких женщин, и дискриминационное отношение работодателей к женщинам, и отраслевая сегрегация, и занятость на вредных производствах, и насилие, и много чего ещё.

Но попытки решить перечисленные вопросы часто приводят или к "стратегии малых дел" — помощи людям в конкретных случаях, — или к решению более широких системных вопросов. И здесь повестка феминизма-1 сливается с общей либеральной или левой повесткой. "Женщина — такой же человек, прекратите придумывать для неё искусственные барьеры" — так можно было бы обозначить слоган феминизма-1.

Но есть и феминизм-2.

Это более компактное движение, со специфическими представлениями о роли и месте женщин и мужчин в обществе, не менее специфическими запросами и языком. Представители этого движения говорят на малопонятном ширнармассам языке, калькированном с английского (все эти газлайтинги, виктимблейминги, менсплейнинги и т.п.).

Феминизм-2 борется с мужской авторитарностью, но сам не менее авторитарен, агрессивен, а активистки этого движения очень любят рассказывать, как женщины должны себя вести, что должны чувствовать, думать и делать. Отрицая концепцию "настоящей женщины" — она же навязана мужчинами, — феминистки-2 по сути воспроизводят тот же самый принцип, вот только мандат на то, как должна вести себя женщина, выдают уже не мужчины, а феминистки-2. Такая своеобразная замена патриархального обкома на феминистский.

Иными словами, феминизм-2 — движение, которое пытается говорить от лица всех женщин ради собственной пользы, агрессивно и авторитарно навязывает свои стандарты. За помощью реальным женщинам в их реальных проблемах они замечены не были, зато замечены за акционизмом, прокачкой собственной известности и — я сейчас совершенно не шучу — разжиганием ненависти и вражды к социальной группе "мужчины". Иногда возникает впечатление, что по стилю феминизм-2 ближе к психокульту (у нас в России такие любят называть тоталитарными сектами), чем к гражданскому движению. Перефразируя слова из известного фильма, "они, конечно, не тоталитарные сектанты, но что-то тоталитарное в этом есть".

Уходя корнями в контркультуру, феминизм-2 много внимания уделяет языку, знакам и символам, акционизму и яркому публичному протесту. Акция 8 Марта на Красной площади — из этой же серии. Её "встретили с восторгом", она кому-то что-то показала или дала надежду.

Возможно, всё и так. Только, я думаю, важность акции сильно преувеличена, поскольку значима она для узкой группы феминисток-2 и вносит вклад исключительно в преумножение их публичного капитала. Также акция значима для любителей авангардного протеста.

И те и другие сосредоточены на просторах социальных сетей, общаются друг с другом и своей публикой и заранее готовы к аплодисментам. Но с проблемами, актуальными для феминизма-1 и для тех 78 миллионов женщин, которые страдают от болезней, дискриминации и всего прочего, перечисленного выше, акция никак не связана.

Всё дело в том, что акционизм такого типа вообще мало кому способен помочь и значим чаще всего для узкого круга таких же протестующих и наблюдающей за ними тусовки.

Кому и чем помогли "Пусси райот" или акции Павленского?

Или вот национал-большевики, которые практически создали в России новую культуру протеста, — чем и кому помогли они? Их значимым вкладом в "большую жизнь" и большую политику было фактическое протаскивание в российский политический дискурс темы дискриминации русских за рубежом. И хотя этого уже немало, остальные их акции привели только к увеличению известности бренда партии и её лидера, а также к рассадке по тюрьмам хороших перспективных молодых людей.

Да что там художественные акции протеста!

Сколько лет занимались самосожжениями тибетцы и курды. Что, это помогло исправить ситуацию? И, если даже самосожжения не помогают, что может изменить один баннер? Только повысить капитализацию акционистов на узком рынке политического протеста, превратить, так сказать, акционистов в акционеров.

Поэтому, когда мы обсуждаем акцию феминисток-2 на Красной площади, вопрос, был ли нафотошоплен баннер на башне, оказывается чисто техническим. Ведь сама акция такого рода крайне мало стоит и нужна маргинальному общественно-политическому движению для собственного развлечения. В большой жизни она никого не вылечит, не спасёт, не поддержит, скорее, даже наоборот.

Роман Романов
Социолог, публицист, кандидат социологических наук

life.ru/t/мнения/983594/dva_raznykh_fieminizma